– Тиган? Елена? Это вы? – кричит мать из гостиной.

Черт, мы спалились. Обмениваемся последними взглядами, изучая друг друга сверху донизу. Да, мы хорошо одеты, прямо как придурки. Но все для благого дела.

Засовываю руки в карманы пиджака и иду за львицей. Она заходит раньше меня, позволяя мне наблюдать, как двигается под платьем ее задница.

Хорошо, что эта штука не слишком обтягивающая, иначе я бы весь вечер просидел со стояком, что в таких штанах явно не рекомендуется.

Елена останавливается, и я тоже. Замираю чуть позади нее.

Поднимаю глаза на немногих присутствующих, наблюдающих за нами. Полная тишина. Все взгляды устремлены на нас, по комнате разливается жуткая духота.

– У-у-у-ух ты! Дети, вы великолепны, – выдыхает мать.

Отец тоже оглядывает нас, словно мы только что взломали дверь в его гостиную.

Софи наблюдает за нами: в такие моменты я рад своей природной дерзости. На самом деле не знаю, что именно заставило ее так открыть рот: наряд львицы или мой.

– О! Тиган, ты не знаешь мистера Вуда, – перебивает меня мать.

Она показывает мне мужика с холодной улыбкой в точно таком же уродливом костюме, как мой. Он встает и подходит ко мне, протягивая руку. Мне не нравится его лицо.

– Добрый вечер, молодой человек, я Эндрю Вуд, отец Софи. С ней вы уже знакомы, не так ли? – представился он.

Елена толкает меня локтем, и я пожимаю ему руку, очень быстро. Он уставился на меня, точно ожидая ответа.

Остаюсь недвижим.

– Молодой человек, вы что, язык проглотили? – настаивает он.

– Он не может вам ответить, – отрезает львица.

Она вежливая, но дерзкая. Если она будет так себя вести во время всей трапезы, мне понравится этот вечер.

– Ах, вот оно что. Но Софи сказала, что вы с ним много говорили, – добавляет мужик.

Львица любезно улыбается, но я чувствую ее сильное желание послать его к черту.

– Со мной он разговаривает, верно… – бормочет Елена.

Мужчина оглядел ее сверху вниз и выдавил из себя вежливую улыбку. Он начинает меня бесить. Мне не нравится ни его рожа, ни его стиль.

Взгляд Вуда устремился на меня. Он смотрит на мою шею, там, где видно татуировки. Кажется, ему совсем не нравится то, что он видит.

– Значит, вы разговариваете, но при этом весьма избирательны, верно? – интересуется он.

Никакого ответа с моей стороны. К счастью, мать встает между нами с бокалами, потому что заметно, что я вот-вот выкину что-нибудь совсем глупое – например, плюну ему в лицо.

– Эндрю, не выпьете шампанского? Оно прямо из Франции, – предложила она.

Он согласился, натянув еще одну фальшивую улыбку. Мать протягивает бокал и мне.

– Это или пиво наедине с Дэниелом. Выбирай… – прошептала она.

Я рассмеялся. Значит, она нас спалила?

Встречаю взгляд отца, не переставая улыбаться. Тот поднимает свой бокал в мою сторону, и я делаю то же самое.

Львица берет только яблочный сок, а Софи, похоже, не прочь выпить: одним глотком опустошает половину бокала. Может быть, это будет забавно.

Пользуюсь разговором между Еленой, ее родителями и отцом сумасшедшей Софи, чтобы удалиться. Отступаю, прям как во время войны, и засовываю руку в карман, в котором лежат сигареты. Пересекаю комнату и прохожу в столовую. Стол уже накрыт. Мать сделала все на высшем уровне, как в самом шикарном ресторане. Не могу дождаться, когда мы закончим, тогда я смогу наконец пойти наверх и улечься перед телевизором.

Незаметно выхожу в сад с бокалом шампанского. Жуть как холодно, но все равно это лучше, чем терпеть громкий смех татуированной Софи и излишнее внимание к моему наряду.

Ставлю бокал на землю и несколько раз щелкаю зажигалкой, прикрывая ее от ветра. С трудом курю, пока сигарета неожиданно не выскакивает из моих губ. Софи улыбается мне своими чересчур белыми зубами, поднося мою сигарету к губам.

– Спасибо, – благодарит она, подмигнув.

Нахмуриваюсь. Она серьезно? Если она продолжит, то полетит в стену. Насколько я зайка с львицей, настолько я остаюсь уличным хулиганом с любой другой бабой.

– Через несколько дней в школе будет бал в честь Дня Благодарения. Елена никогда туда не ходит, но ты ведь мог бы пойти со мной, не так ли?

Пфф… даже с Еленой я бы на такое дерьмо не пошел. Я что, на балы, по-твоему, хожу?

– Холодно, не передашь мне куртку? – добавляет она.

Конечно, нет, идиотка.

Вместо этого вырываю у нее сигарету из пальцев, делаю затяжку и выдуваю дым прямо ей в лицо. Она хихикает и отступает, но не останавливается. Хватается за кончик моего галстука, затем кладет руку мне на брюки.

– Значит, у вас с Еленой все…

Ее пальцы продолжают скользить и добираются до пуговицы брюк.

– …серьезно? – заканчивает она.

Она смотрит на меня, не моргая. Эта сумасшедшая хочет меня.

Хватаю ее руку и, не очень-то этого желая, скручиваю запястье. Ее взгляд совершенно изменился. Она замирает, глядя мне прямо в глаза. Ее плохо скрываемое желание исчезло, и вот теперь она меня боится.

– Не трогай меня.

Она распахивает рот при звуке моего голоса. Говорю с ней резко и властно. Эта сумасшедшая вытаращила на меня глаза, и то, что она осмеливается подойти и пытаться соблазнить меня за спиной моей львицы, приводит меня в бешенство.

– Ты делаешь мне больно, прекрати, – пискнула она.

Она смотрит на меня, но ее дерзость лишь скрывает желание сбежать. Когда Елена идет на конфротацию, она делает это по-настоящему, не шелохнувшись, не пугаясь и не задумываясь. Она просто такая, какая есть. Софи никогда с ней не сравнится.

С силой дергаю за запястье. Она выронила свой бокал, и тот разбился у наших ног. Приближаю свой рот к ее уху, чтобы быть уверенным, что она меня хорошо слышит. Фу, от нее воняет духами.

– Да… У нас с Еленой все серьезно, Софи.

Чувствую, как она застывает, и мне даже кажется, что она перестала дышать. Отталкиваю ее и наконец отпускаю запястье. Растирая его, она морщится.

– Что ты в ней нашел, в этой жирной корове? – выплевывает она.

Вздыхаю и делаю пару шагов в сторону, стараясь не обращать на нее внимания. Брось, парень, она чокнутая.

– Эй! Я с тобой разговариваю!

Бросаю на нее косой взгляд и поднимаю средний палец. Пусть убирается отсюда. Она смотрит на меня секунду и наконец уходит. Тянусь за сигаретой.

– Кстати…

Опять она?