– Но я думаю, что провести вечер, глядя на твою девушку, гораздо лучше, чем навалять тебе, да?

Быстро поворачиваю голову к нему.

– А-а! Знаешь, школа говорит, что вы вместе… Но я не могу в это поверить. Как она могла влюбиться в парня вроде тебя? Тем более, что мы с ней уже давно. Я удивлен, что она не все рассказывала тебе обо мне, правда… – он покачал головой.

Дыши, Тиг, не бей его. Ни его, ни ее.

– Черт побери, к тому же она так хороша в этом платье.

У меня только одно желание – ударить его…

Вскрикиваю, когда бью его в челюсть, а потом в живот. Он перестает дышать и падает на одно колено. Замечаю, что он передумал играть со мной, и на этот раз мне удается себя сдержать.

Сжимаю кулаки, подавляю внутреннюю ярость и отступаю вместо того, чтобы пнуть его в висок.

– Быстро же, сволочь… – выдохнул он, еле приподнимаясь.

– Джейсон?

Выходит Софи.

Ухожу, едва не выбивая дверь.

У меня на глазах появились слезы, но это не из-за холода, что щиплет мне кожу. Быстро протираю лицо. Я очень зол и у меня не получается взять себя в руки, но я должен вести себя как мужчина, черт побери.

На ходу закуриваю еще одну сигарету. Даже не знаю, куда иду, мне просто нужно успокоиться, собраться с мыслями и освободиться от гнева.

Мобильник не перестает вибрировать в кармане. Не обращаю внимания, понимая, что они все, должно быть, ищут меня, но я не хочу никого видеть.

Сначала мне в голову приходит мысль пойти к Солис, но вскоре отбрасываю ее. Она убьет меня за то, что я покинул семейное торжество. К тому же после нашей последней ссоры я не осмелюсь к ней заявиться. Может, Бенито? Нет, он вынесет мне мозг.

Затягиваюсь, пока слезы бесконтрольно катятся по щекам. В очередной раз осознаю, что в моей жизни нет ничего, вернее, никого. Без львицы у меня никого нет. И сегодня я понял, что у меня есть конкурент. Я не из тех, кто заранее чувствует себя побежденным. Елена и этот Джейсон? Что-то здесь не сходится.

Не знаю, как поступить. Если бы у меня была чертова семья, может быть, она бы научила меня, что делать, кроме как барахтаться и размахивать кулаками. Но черт побери! Что такого я сделал не так, раз заслужил эту жизнь?

Как будто с самого начала мне суждено было стать дерьмом, ничтожеством, никем и ничем. Рожденный на улице и созданный для того, чтобы жить там, где у меня нет имени, корней и семьи. И это меня убивает.

Качаю головой. Прекрати, чувак. Пусть это послужит тебе уроком, ты всегда был слишком добр. Добрячки остаются на улице, где родились. Пытаюсь прогнать весь этот вечер из головы. Вытираю лицо в сотый раз, но это не очень-то и помогает. Всего не сотрешь.

* * *

Сигарета докурена, и у меня нет сил зажечь еще одну. Устраиваю зад там, где остановились мои ноги. Вытаскиваю рубашку из брюк, развязываю чертов галстук и нервно наматываю на руку.

Это меня занимает на какое-то время, и я отвлекаюсь.

Уже ночь, и жутко холодно. Дрожу, не зная, где я оказался.

Трудно сейчас вернуться домой. Подтягиваю ноги к себе, касаясь плечами коленей, и наблюдаю за тем, как мои пальцы играют с галстуком. Вдруг мобильник выскальзывает из кармана прямо на тротуар, где я сижу. Ну, он хотя бы перестал вибрировать.

Львица наверняка сейчас с Джейсоном, и им хорошо вместе: папенькиному сынку с избалованной девчонкой. Что она бы делала со мной, серьезно? Бедный татуированный ублюдок, который не в силах вымолвить ни слова.

Слезы обжигают мне кожу. Закрываю лицо руками, обмотанными галстуком. Зажмуриваю глаза и больше не двигаюсь. Перестань хныкать, чувак. Прекрати это. Елена поиздевалась над тобой, вот и все.

Теперь, когда моя ярость отступает, понимаю, что она не ожидала увидеть его сегодня.

Ей было неудобно, и она казалась краснее новенького «феррари». Она никогда не говорила мне об этом, однако вся ее семья, похоже, совсем не шокирована тем, что они так близки. Какой же я идиот. На что я рассчитывал, правда?

– Привет…

Черт, Дэниел.

Не двигаюсь, все еще плача, потому что его дочь сделала из меня слабого зайчонка.

Больше никогда не впутаюсь ни во что подобное.

Чувствую, как он устраивается рядом со мной.

– Елена звонила тебе… По-моему, раз сто, – произнес он вполголоса.

Стискиваю зубы, чувствуя, как снова полились слезы. Хорошо, что галстук скрывает это.

– Я сказал ей, что ты вряд ли ушел далеко, но она беспокоится. И потом, все наши гости уже ушли, а тебя все еще нет дома…

К горлу подступает комок. Она волнуется? Почему, черт возьми? Нет, я не хочу знать, черт бы ее побрал.

Отец больше ничего не говорит. Слышу, как рядом со мной потрескивает зажигалка. В следующее мгновение вокруг меня распространился плотный запах травы.

– Держи.

Не двигаюсь. Не хочу косяк. Мне будет плохо, учитывая мое состояние. Мое молчание подсказывает ему ответ.

– Дерьмо… Если даже косяк тебе не нужен, значит, эта встреча действительно повлияла на тебя больше, чем я думал.

Убираю руки от лица. Надеюсь, слезы уже высохли. Отец молча курит рядом. Некоторое время смотрю прямо перед собой, стиснув зубы. Обычно молчание – мой союзник, но не сейчас, когда я такой: размышляю, слишком много думаю, и, как всегда, мысли расползаются по моей голове.

Я бы убил этого парня и оказался в тюрьме. Если бы не Елена со своим бейсболистом, все закончилось бы плохо. С каких это пор она и ее заморочки важнее моих желаний? Ответ куда прозрачнее, чем проклятый хрустальный шар: с тех пор как я влюбился.

Ты так себя ведешь, потому что влюблен, чувак. Иначе тебе было бы наплевать, что какой-то парень обнимает ее, дотрагивается до ее талии, и было бы все равно, что она не сидит рядом с тобой за столом.

И вот я смотрю на себя, сидящего на улице и рыдающего, и понимаю, что не зря во фразе «потерять голову от любви» есть «потерять голову».

– Если я выкурю эту штуку сам, тебе придется нести меня обратно, – бормочет отец рядом со мной.

Но я совсем не хочу курить. Он ждет, потом вздыхает и тушит косяк.

– Да ладно тебе, малыш, очень холодно и уже очень поздно, – добавил он.

Если бы мне не было настолько холодно, я бы не сдвинулся с места, пока мое сердце бы не разорвалось навсегда. Но мне, вероятно, придется нести отца домой, и к тому же мои ноги сами готовы идти обратно.

По дороге отец молчит, засунув руки в карманы пальто. Затем, не знаю почему, он произносит: