Поднимаюсь по лестнице в дом. Оглянувшись, вижу, как Ахмед гневно кричит на Мириам, размахивая руками у нее перед лицом. Мне не нравится его поведение, но ведь он заступается за меня… Наверное, это хорошо?

— Красиво у вас тут, надо признать. — Мириам с мрачным выражением лица входит в нашу гостиную. Ахмед несет за ней чемоданчик, а сама она держит в руке большую сумку с косметикой.

— Погляди, какую уютную комнату твой брат обустроил специально для тебя, — желая смягчить их предыдущие конфликты, говорю я и показываю нашу бывшую кладовку, которая благодаря Ахмеду преобразилась в изысканную комнату для гостей.

— Да-да, у него всегда было чувство прекрасного. Если бы не эти дурацкие компьютеры, которыми он заморочил себе голову, Ахмед стал бы дизайнером интерьеров и зарабатывал бы кучу денег, а вы бы сейчас жили во дворце, а не на маленькой ферме на краю света.

— Но мы не жалуемся. — Чувствую, нелегкая нам предстоит неделя.

— Распаковывай вещи. — Ахмед почти швыряет ее багаж в комнату. — Ждем тебя на обед в гостиной.

Мы закрываем за Мириам двери и пристально смотрим друг другу в глаза. И зачем нам это понадобилось?

— Время бежит быстро, — шепотом говорю я ему в утешение. — Сегодняшний день можно уже не считать. — И мы смеемся.

— А почему ты не взяла с собой доченьку? — разочарованно спрашиваю я, когда Мириам выходит к столу. — Она же почти ровесница Марысе, они могли бы вместе играть. Ахмед говорил, что и она с тобой приедет.

— Я хочу отдохнуть от нее немного, — сухо отвечает она. — Я и так с ней каждый день, а на служанку у нас денег нет, — попрекает она меня присутствием Джойси.

— Да ты что?! У тебя ведь есть бесплатная прислуга в лице твоей матери, которая день-деньской занимается детьми, и не только ими, — молниеносно огрызаюсь я.

— А ты разве не подбрасываешь ей ребенка? — ехидно парирует она.

— Редко, потому что мне ее жаль и я не хочу совершенно измучить бедную женщину. Достаточно того, что все остальные пользуются ее добротой, не зная меры.

— Не сменить ли нам тему, милые дамы? — перебивает нашу перепалку Ахмед, поскольку атмосфера становится весьма неприятной.

Мы едим молча, слышен только звон столовых приборов о тарелки. Лучше ничего не говорить, чем глупой болтовней вызвать ненужный скандал.

— Джойси, подавай десерт! — кричу я наконец в сторону кухни. — Мы будем есть его на крыльце, а то в гостиной стало уже душно.

Ничего не понимаю. Зачем же Мириам приехала, если так этого не хотела? А я-то мечтала, что мы опять станем подругами… На душе скверно, я разочарована. Не будь я так сердита, наверняка бы расплакалась.

— Можешь мне сказать, что с ней творится? — спрашиваю я Ахмеда уже перед сном, укладываясь в постель.

— Она помешалась. Абсолютно, — расслабленно отвечает он.

— Зачем ты ее сюда притащил? Видно же, что она не хотела этого.

— Ты сама говорила, что маме нужно отдохнуть. Она тоже уже не выдерживает, но, конечно, никогда не признается. Представь себе, она все это терпеливо сносит вот уже несколько месяцев.

— Кошмар. И лучше Мириам не становится?

— Мы же недавно имели возможность убедиться… Кажется, у нее претензии ко всем, только не к самой себе.

— Но она должна была принимать лекарства, и не только успокаивающие, а и повышающие настроение! Именно так вы тогда решили, если я не ошибаюсь. А она тем не менее не похожа ни на заторможенную, ни на фонтанирующую отличным настроением, — замечаю с иронией.

— Не все так просто. Даже в больницах пациенты порой обманывают врача или медсестру, пряча таблетки у себя во рту и не глотая. Иногда лекарства прячут даже в матрасе.

— А как же поступим мы? — Я начинаю тревожиться. — Не могу же я ей сказать, чтобы она отдала мне все таблетки, а я буду их выдавать. Она меня убьет!

— Я уже просил было ее об этом, вежливо и без крика, но ответ был весьма неприятный. — Ахмед прижимается ко мне и осторожно кладет голову на мой живот. — Только к матери у нее еще осталось хоть какое-то уважение. Малику она искренне ненавидит, а ко мне относится как к самому главному врагу. В ее глазах и ты разделяешь со мной вину, поскольку ты моя жена.

— Слушай, но это ужасно серьезные вещи, — говорю я, отстраняя его от себя и садясь на кровати. — Мы живем в безлюдном месте, вокруг ни души. Если она возьмет и проглотит разом все эти свои оглупляюще-веселящие таблеточки, нам конец. Я с ней не справлюсь, я не умею оказывать первую помощь, да и сил у меня на это сейчас не хватит. И прежде чем я успею тебе позвонить и ты приедешь домой, все может быть кончено.

— Не будь такой пессимисткой. — Он озабоченно потирает лоб. — Та ее попытка самоубийства — всего лишь желание нас напугать. Пустое. Кто хочет убить себя, тот делает это, а не режет себе кожу на запястьях, пуская две капли крови. Малика говорит, что даже швы накладывать не пришлось.

— Подумать только! Чтобы так пугать родственников!

— Тебе сейчас нельзя переживать, котик. — Ахмед тащит меня под одеяло.

— Ты прав. Но я даже не переживаю. Я злюсь.

— Злость вредит красоте, а если еще и малыш эту твою злость унаследует, то нам не позавидуешь.

Мы прижимаемся друг к другу, и то и дело кто-то из нас вздыхает. Ну что за качели: то мне с ним чудесно, то я снова разочарована и морально убита… Нет, все же мой муж добрый человек, он так заботится обо всей семье.

— Девчонки, желаю хорошо провести время! — кричит Ахмед, уходя на работу, и будит весь дом. — Только не поубивайте друг друга до моего возвращения, пожалуйста!

Я улыбаюсь его ироничному замечанию. Светит солнце, пробиваясь даже сквозь тяжелые шторы спальни. Из кухни доносится хрипловатое пение Джойси и смех Марыси. Я ощущаю, как меня переполняет энергия, и забываю о вчерашних печалях. Решаю, что дольше вылеживаться не буду, — в конце концов, у меня гостья. Сейчас возьму с собой девчонок и прогуляемся по ферме. Там все движется в бешеном темпе: то и дело подъезжают пикапы, переполненные людьми и набитые саженцами, — для земледельцев настал горячий сезон. Из хилой городской фифочки я превращаюсь в землевладелицу, и это мне очень по душе.

— Как дела? — Я вхожу в кухню, целую веселую доченьку и ищу глазами Мириам. — Наша гостья еще не встала? — спрашиваю я Джойси, которая только пожимает плечами. — Пойдем, Марыся, разбудим тетю.

Мы подходим к закрытой двери.

— Мириам, вставай, а то весь день проспишь! — говорю приветливо.

— Я сюда отдохнуть приехала, а меня будят на рассвете, — капризничает она вместо пожелания доброго утра, но дверь открывает. — Что это за отдых!

— Погода сегодня отличная, предлагаю прогуляться по ферме, — невозмутимо продолжаю я, поскольку ничего иного мне не остается.