Просто подумать, да, Вить?

Я чувствовала, как что-то загорелась на груди, запылало, и страх дал волю желанию: “Умр..." Осталось только открыть рот и сказать это. Ничего сложного. Давай, Вик, ты же не хочешь стать гриль, как курочка?

А потом мы встретились взглядами: Каламит, с занесённой, горящей рукой и я, у которой со рта готов был сорваться смертельный приказ.

Время будто остановилось (конечно, нет, просто мне так казалось). И в то долгое, жуткое мгновение вместо Каламита рядом сидел Стивен, балбес не меньше Витьки (тянет меня на таких друзей, да), смотрел недоумённо, будто удивлялся, неужели я его... смогу...

Вика, он предал тебя, использовал и убьёт, но сначала до смерти запытает. Ты же знаешь, что так и будет. Давай, ты сильнее его - а выживает сильнейший. Скажи это, и всё закончится. Подумаешь, смерть! Он же злодей - герои всегда убивают злодеев. Что делать, если в этой истории нет другого героя? Придётся тебе. Давай, ты же всё равно вернёшься домой и всё забудешь - как будто ничего и не было. Ну же!

Стивен удивлённо смотрел в ответ, и где-то в глубине его глаз прятались страх и боль.

Ну!

Я открыла рот.

И мы с Каламитом выдохнули в унисон:

- Не могу.

Задыхаясь, я отвернулась. Губы тряслись, да и вся я дрожала, хотя в камере было совсем не холодно. Жар в груди, там, где висел невидимый Витькин амулет, умер. Я снова упала на пол, отвернувшись, дыша, как после марафона.

Всё? Сейчас будет больно?

Но секунды шли, и ничего не менялось.

Наконец Каламит засмеялся, и я, вздрогнув, подняла на него взгляд. А?

Его рука, до этого сиявшая синим, словно Ночной король её к электричеству подключил, погасла. Только искры, шипя, сбегали от локтя к пальцам, и Каламит стряхивал их на пол. Солома тлела там, куда они падали.

- В тебе всё-таки осталась какая-то магия? - отсмеявшись, спросил вдруг Каламит. -Да, Виктория? Твой друг Витториус, конечно, защитил тебя?

Я непроизвольно опустила взгляд. Каламит, наверное, проследил за ним и догадался, потому что тут же опять схватил меня за плечи.

- Это же...

И сорвал уже видимый амулет с моей шеи. Обычный кулон, кругляш янтаря на медной цепочке. Или что-то вроде. Совершенно некрасивый и вовсе не страшный. Этим правда можно убить?

Но я помнила, как горела, собираясь произнести приказ - так что, конечно, можно. Сложно было в это поверить, глядя на обычную цепочку в руках изумлённого Каламита. Разве амулетам не положено быть мистическими на вид? Рог единорога, коготь феникса или что-то вроде? Волшебное априори.

Каламит сжал цепочку в кулаке, и она рассыпалась оранжевыми искрами - они тоже упали на пол в многострадальную солому.

- Он был настроен, - тихо сказал Каламит. - Ты могла уничтожить меня одним желанием. Ты знала?

Я кивнула.

Каламит продолжал:

- Я собирался пытать тебя - почему ты меня не убила?

Я пожала плечами.

Но он всё смотрел и молчал - ждал хоть какого-то ответа, так что пришлось, сбиваясь, объяснить:

- Я собиралась... Но не смогла. Я не умею убивать.

- Это легко, когда тебя собираются мучить, - усмехнулся Каламит. - Виктория, почему?

Я отвернулась. Отчего-то признаться было стыдно - хотя что в этом такого?

- Ты же был Стивеном, я думала, мы друзья. Я знаю, что это была игра, но... Ладно уж, начинай. Ну, п-п-пытай.

Каламит тихо засмеялся, снова заставив меня вздрогнуть.

- Я глупец, - тихо произнёс он. - Магия! - И снова засмеялся, а потом сказал: - Не бойся, Вика. Я тоже не могу.

Я изумлённо уставилась на него. Пришла моя очередь спрашивать:

- Почему?

Каламит опустился на пол рядом.

- Не знаю. Не могу. Великая сила!.. Знаю, конечно: ты спасла меня у Изумрудного герцога и никогда не желала мне зла, даже сейчас убить не смогла, хотя мотив у тебя был. Таких, как ты... - Он запнулся, а потом словно через силу продолжил: -нельзя ломать. Это неправильно. Я не смог.

Наверное, это как в сказках: добро за добро. Наверное, это правильно, и мне сразу нужно было это вспомнить и не бояться. Но тогда я изумлённо таращилась на Каламита, а он сидел, обняв колени, и качал головой, грустный уродец, уже совсем не страшный.

И никто из нас не заметил, как в камеру сквозь узкое окошко вполз солнечный луч, скользнул по стене, полу и лёг на Каламита. Ночной король вздрогнул, и та часть его лица, которая была скелетом, вдруг поплыла, меняясь, обрастая плотью. Мгновение - и передо мной уже сидел привлекательный рыжий юноша, не старше Вильгельма, очень бледный и донельзя растерянный. Да, именно так Каламит и выглядел бы, не будь наполовину скелетом - и таким он казался сейчас.

- Ого! - только и смогла сказать я.

Каламит медленно ощупал лицо. Потом посмотрел на руку, которая только что была рукой скелета. Стянул перчатку, изучил пальцы, такие же узкие и длинные, как и на другой руке.

И вдруг захохотал, громко, истерично.

Я на всякий случай отодвинулась. Но не спросить не смогла:

- Что происходит?

Странно, но он откликнулся, не переставая смеяться:

- Проклятье спало.

- Какое проклятье?

Каламит покачал головой, но потом всё-таки ответил:

- Ночи. Наложенное на наш род. Сотни, великая сила, лет!

Я на всякий случай ещё отодвинулась. Только не говорите, что...

- Но я ничего не делала!

- Да причём тут ты? - Каламит всё ощупывал лицо. - Было предсказано, что, когда потомок нашего рода проявит жалость, ночь сменится днём. Только... Когда я получил корону и стал... таким... - Он снова неверяще уставился на свои руки, здоровые, нормальные. - Я старался, жалел. Но не помогало, как и ни у кого в роду. Мы думали, предсказание - ложь... Наверное, нужно было просто сделать это неосознанно. Как с тобой. Не думая о проклятье.

Не то чтобы я многое поняла, но кивнула.

-Ага. Ну, это... поздравляю.

Каламит перевёл взгляд на меня - и опять рассмеялся. На этот раз в его смехе слышалось облегчение. И истерика, да. Хохотал он долго, но я уже не боялась.

То, что происходило потом, вспоминается урывками, отдельными сценами. Бояться и впрямь было больше нечего, но память - странная штука. Я знала, что скоро вернусь и не буду помнить ничего, значит, всё это здесь - уже неважно. Вильгельм в безопасности, и с Каламитом мы вроде бы помирились. Он куда сильнее напоминал теперь Стивена, чем того страшного урода, который так пугал меня раньше.

Одна запомнившаяся сцена: Витька пришёл забирать меня из Ночных земель. Солнце уже село, мы с Каламитом заперлись в его кабинете, нам принесли кувшин вина... В общем, хорошо проводили время. Каламит, не иначе от шока, или потому, что весь день разрывался между делами государственными (вот странно: солнце снова светит над страной, а сколько недовольных! за века Ночные земли привыкли к темноте), был в приподнятом настроении и сыпал смешными историями.