и остановился на другой стороне улицы, в парковочном кармане. Пацаны уже на месте были. У Славяна синяк под глазом.

— Смотри, как меня этот буйвол приложил,— рассмеялся он, держа ледышку. — Такой и убьет, не поморщится.

— Слышь ты... — заржал Митяй в ответ. — Надо было чтоб всё взаправду. Я тебя чё, как девочку гладить должен был? По мужски чисто получилось!

— Я тебя в следующий раз тоже по мужски приложу, — пообещал Славян. — Ну чё, погнали?

Крот выехал со стояка, и погнал в сторону района.

Глава 40. Новогодние хлопоты

Приехав, Жека переоделся, подогрел чай. Славян с Митяем налили себе. Крот уехал домой.

— А у нас дискотека завтра новогодняя, — заявил Жека, прихлёбывая грузинский чаёк.

— Кто за входом смотреть будет? — заинтересовался Славян.

— Да хрен знает. Там комсорг рулит всем. Он наверное и будет. Может, из учителей ещё кто.

— Мусора будут? Может, комсак ваш с нами договор заключит, чтоб мы там подежурили?

— Я не знаю, звиздеть не буду насчёт мусоров, — признался Жека. — Давайте сходим к нам, поугараем. Чё дома-то сидеть. Вроде с текущими делами закончено. Чё там по работе?

— Насчёт дискача не обещаю. Дома дел много. А по работе, Жека... — помрачнел Славян. — Всё хуже и хуже дела... Работа пока есть, но мало. Деньги есть, но всё меньше. Работаем только на зарплату, на текущие расходы. В развитие нечего вкладывать. На объявления никто не звонит. Старых бы клиентов удержать. Скоро кубышку придется открывать. С банка деньги снимать. Я чё тебя насчёт вашего дискача спросил... Хоть бы пару сотен заплатил ваш комсак, пацаны бы подежурили, подогрелись к Новому году.

— Прав был Сахар, как ни крути. Не мы ж одни будем поляну топтать. Охранников уже как собак не резанных, — согласился Жека. — Надо нам соскакивать с этой темы, пока не поздно. Чё-то другое мутить начинать. Щас ещё пара месяцев, и на еду только работать будем. А потом всё, стоп, зубы на полку.

— Так что предлагаешь-то?

— Щас пока рано об этом базарить. Не всё ясно пока. После Нового года. Там видно будет. Ладно. Если не хотите на дискач завтра, пойду я к Светке. И да...

Жека остановился у выхода, глядя на Славяна.

— Я спрошу у комсорга насчёт охраны. За пару сотен.

Почти спрыгнул с крыльца кооператива и побежал к Сахарихе. Та встретила приветливо, но целоваться не полезла.

— Светочка, пойдём завтра к нам в технарь на дискотеку?

— Чё я там у вас забыла. У нас своя дискотека в школе будет, — пренебрежительно отказалась Сахариха.

— Но меня ж не пустят к вам? — недоуменно спросил Жека.

— Правильно. Не пустят, — согласилась Сахариха. — Потому что она для школьников. А ты уже большой пацан. А я пойду туда, потому что комсомолка, и буду смотреть за порядком. Чтоб не бухал никто. Вот!

Тут уже Жека не нашелся что сказать. С трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Дискотеке труба!

— Ну ладно, как хочешь! Пока.

— Пока. Можешь идти, — благосклонно разрешила Сахариха. — Ничё, как нить ещё в рестик сходим, погудим.

Ну что ж... Придется тащиться одному... Никто не хочет составить компанию корифану. А дискотека что в школе, что в училище, техникуме, институте, меж тем, всегда была делом опасным, и притягивала массу чёрт-те кого. С одной стороны, вроде как, дискотека для своих, с другой стороны, наверняка все местные отморозки подтянутся. Это ж такая халява. И шапки поснимать со студаков можно, и денег поднять. И тёлку приголубить впятером в подъезде, зажав рот трусиками... Причём ходили за поживой не только местная шпана, но и вполне взрослые бродяги по жизни. Грохот музыки и толпы молодёжи на улице привлекали много кого...

Домой пришёл, там уныние — батя ёлку купить не смог, хоть с утра ходил. Очередь занимал в 6 часов. Ёлки продавали лишь в одном месте в городе — в большом павильоне с простой и лаконичной вывеской «ЁЛКИ» Летом на этом же павильоне красовалась надпись «ЦВЕТЫ». Но так как цветов в СССР зимой отродясь не продавали, с наступлением холодов, распродав последние запасы сентябрин, хризантем, астр и бархатцев, павильон стоял пустой. Ближе к Новому году завозили сюда ёлки от Лесхоза. Специально для Нового года ёлки никто не выращивал. Лесхоз чистил лес, и привозил для продажи советским гражданам всякую дрянь — лысые, косые, кривые, с 3-4 стволами, и тому подобные некачественные ёлки. Всё, что негодно и не имело интереса для будущей лесозаготовки, для которой требовалась качественная прямая древесина. А иногда лесхоз борзел до того, что привозил вместо ёлок молодые лиственницы и сосны — и так сойдёт! Купите и это!

Однако на всех не хватало даже и таких уродливых ёлок. Перед Новым годом очередь за ними занимали с 6 утра. Сегодня отец пошёл к 6 часам, по ещё пустому тёмному городу, но в очереди был уже 35-й. А ёлок осталось в павильоне всего 21 штука, и всё это была такая лютая некондиция, что плакать хотелось. Огромные 3х метровые лысые стволы с несколькими веточками по цене полтора рубля за метр. Но разобрали и их, когда в 8 часов павильон открылся. Как в Новый год без ёлки-то? Отец пришёл домой даже не то, что злой, а расстроенный донельзя. Как так — у людей праздник, а у нас нет. Дети расстроенные, собрались наряжать уже, игрушки, серпантин достали... Простоял на морозе 3 часа, и впустую...

— Щас! — бросил Жека, и вышел из дому не раздеваясь.

Поймал тачку, за трёшку доехал до вокзала, подошёл к таксисту на стояке, постучал в окошко, протянул четвертак.

— Братан, ёлка нужна, выручай!

Тот открыл багажник, а там лежали две ёлочки. Небольшие, полутораметровые, но густющие! Такие только в кино показывают. Их тайно, с большой опаской рубили в лесу, на заранее подсмотренных летом делянах, и везли в город, отдавая деньги за провоз через посты ГАИ и лесхозов. Однако продавать открыто их было нельзя. Продавали или своим, или знающим чё почём.

— Беру одну! Поехали на речку!

Все таксисты знали дворовое название района, и ориентировались без проблем. Привёз домой, отдал отцу. Там у малых радости полные штаны! Они и ёлок-то таких отродясь не видели! Настолько густая, что ствола даже