который на аллейку выходит. Там мочкануть. Типа залётные хулиганы в драке зарезали комсорга. Вот типа, к чему приводит отсутствие охраны на мероприятии. Потом все дискотеки только под охраной. Нашей охраной.

— А ты силён братан! — восхитился Славян. — Звоню Митяю и Кроту?

— Звони. А теперь слушай, братан. Действовать будем строго по часам. Иначе никак. Время сверим? На моих четыре часа.

— На моих тоже, — Славян посмотрел на свою «Монтану».

— Он сказал приехать к 6 вечера, шмонать пацанов. В 7 начинается дискотека. Ровно в 8 часов я сделаю так, чтоб он вышел к чёрному выходу из лабораторий, где грохнули Фотича. Помнишь, я тебе говорил? Да. Вот. Он будет закрыт, но я его заранее открою. В том крыле свет будет выключен. Туда будут ходить студаки и студачки. Бухануть, пососаться, потрахаться... Неважно. Я скажу комсоргу, что там у чёрного входа комсомольцы трахают его тёлку, тоже комсомолку.

— Он купится? — пожал плечами Славян. — Это же лажа даже для меня. Я б сроду не пошёл, а сначала в мусарню позвонил бы.

— Он пойдёт! — уверил Жека. — Он идейный. Это раз. И он извращенец, и захочет без мусоров посмотреть, что там. Это два. И он же меня возьмёт с собой. Это три. Три причины, брат, что он побежит вприпрыжку туда!

— Чё дальше?

— Вы с Митяем в 8-15 подходите к входу в общагу. Там наверняка будет стоять толпа пацанов и тёлок. Курить, просто тереть. Наезжайте на парочку, а потом, как те позовут на подмогу, просто сматывайтесь куда хотите. Ваше дело, чтоб немного шухер был. Чтоб на хулиганов всё спихнуть. Мусора копать будут, кто комсорга убил, подумают, что он кого-то из хулиганов пускать не хотел, и те его мочканули. Но мне надо, чтоб вы именно 8-15 подошли, чтоб тело до драки не нашли. Если найдут — без драки на хулиганов уже трудно будет столкнуть.

— Всё ясно, — пожал плечами Славян. — 8-15 подойти и начистить хлебало кому-то из ваших.

— Меня не ждите потом — доберусь как-нибудь. Сразу разъезжайтесь, — предупредил Жека.

Ещё немного посидели, потом Жека в половине шестого пошёл в технарь. Но перед этим в подвале взял короткий кавказский нож в кожаных ножнах, который забрали у охранников Тимура этой весной. Жека решил чтоб мусора пошли по этому следу. Нож засунул в правый кроссовок. Попрыгал — нормально. Пошёл ловить тачанку к остановке.

Приехал в технарь уже стемнелось. Никого ещё не было. Свет ни в одной рекреации не горел. Вход в актовый зал похоже сделали лишь со стороны общежития. Жека кстати, так и предполагал. У входа, под бетонной плитой козырька, стоял комсорг Владимир Степанович и несколько парней. Раздавался разговор на повышенных тонах. Комсорг не хотел пускать парней в здание.

— Вы комсомольцы? Нет? Что тогда притащились так рано? Вход в семь часов!

— А чё за привилегии такие у комсомольцев? — дерзко спросил здоровенный парень из параллельной группы. — Вам всё можно, да?

— Да, — кивнул головой комсорг. — Это первичная ячейка ВЛКСМ техникума организовала праздник. И я имею полное право не пускать вас. Чё вам там делать?

— Мы в общаге живём здесь! — сипло сказал Вован, чувак со второго курса. — Нам чё, ночевать тут теперь?

— Сейчас я спрошу у коменданта, живёте вы или нет! — беспрекословно сказал Владимир Станиславич, и увидев Жеку, обронил. — А вот и Соловьёв! А ну-ка, не пускай пока вот этих товарищей никуда! Сейчас я с Михалной приду.

Когда комсорг ушёл, пацаны угрюмо посмотрели на Жеку, но тот лишь развёл руками.

— Бухло притарили что ли? — спросил Жека.

— Ну. Хотели затарить сразу, а этот чёрт не пускает.

— Если водяра, суньте в снег где-нибудь за углом, да и всё, — посоветовал Жека. — Потом выйдете типа покурить, и притараните. Ща шмон будет капитальный.

Пацаны рассудили, что так будет получше, и отошли. Почти в это же время подгрёб Лёха.

— О. Уже подваливают. Привет, — за руку поздоровался он. — Бухло пошли тарить?

— А ты откуда знаешь? — рассмеялся Жека.

— Поживёшь в общаге, уже всё будешь знать. — заверил Лёха. — Чё там Станиславич ?

— Сказал стоять и пока не пускать никого. Пошёл за комендой в общагу.

А запускать внутрь начали только полседьмого. Но особого шмона не было — не будешь же каждого осматривать на морозе. Владимир Станиславич стоял, и только зорко смотрел на каждого, чтоб не было заранее пьяных. И девушек. Воронкова, которую он втихаря клеил и доклеил, навряд ли бы пришла на подобное мероприятие, поэтому мог поглазеть на других юных красавиц. Пришла и Марина. Лукаво улыбнулась Жеке и помахала варежкой.

В семь часов собрались все, кто хотел. Наверное, Владимир Станиславич сказал какую-то речь, но Жека этого не слышал, потому что он с Лёхой наблюдал за входом. Пока никого левого не было, заходили вроде все свои. Потом подошли пара левых оборванцев, стрёмно одетых, хотели пройти, но Жека перегородил им дорогу.

— Куда идёшь? — нагло спросил он. — Сюда нельзя.

— Да мы это, братан... Учимся тут! — не нашёл ничего лучшего один из подошедших, мужик неопределённого возраста в цигейковой шапке и старой замызганной шубе. Его друган, в фуфайке и облезлой кроличьей шапке, согласно закивал головой, вытирая сопли кулаком с наколкой солнца на кисти.

— Валите нахер отсюда! — заявил Лёха, потирая кулаки. — Тебе чё, ещё повторить?

— И чё ты мне сделаешь? — быканул первый и достал кухонный нож. — Я щас всю братвы сюда позову. Нас тут все знают. Мы тут...

Жека не дав договорить, заехал ему в челюху, отчего мужика подкосило. Он закатил глаза и упал на колени. Но сознание не потерял.

— Нокдаун! — захохотал Лёха.

— Слышь ты! Бери своего дружбана и валите отсюда! — негромко сказал Жека второму. Тот сразу же подхватил первого, поднял на ноги, и кое-как потащил его в сторону дворов. Жека ногой откинул нож обрыгана в сторону, в снег.

— Неслабо ты его приласкал! — Славян проводил взглядом нож, хотел взять его, но Жека не дал.

— Не трогай никогда ничего такого! Они может, недавно кого-то прирезали им, а ты хватаешь. Потом найдут твои отпечатки — вовек не отмоешься. Это прямое доказательство.

—