— Ну, что решаем? — прервала я его. — Может, разойдемся с миром?

— Куда? — спустился с небес Локсберт, внимательно глядя на меня и прикидывая, то ли я кошу под дурочку, то ли являюсь ею в действительности.

— Что значит куда? — не сдавалась я. — Каждый по своим делам.

— Я думаю, — неприятным голосом протянул он, — что вы все же пройдетесь сначала по нашим делам.

— Наше мнение на этот счет вас, конечно, не интересует? — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла Люся.

— Вы совершенно правы. Поэтому прошу следовать за нами, — обрел снова светский тон Локсберт.

Мы опечалились, а Вицемир, подлетев ко мне, шепнул мне на ухо:

— Не волнуйся, мы выберемся. Где наша не пропадала!

— Мне бы твой оптимизм, — вздохнула я, покосившись на него.

— Не вешай нос, — ободряюще похлопал меня по плечу защитник.

Где-то это я уже слышала. Больно знакомый мотивчик.

— Э-э… — промямлил Манка, обращаясь к Локсберту. — Вы, наверное, все равно убьете нас… Так, может, пока не убили, мы можем устроить небольшой, такой ма-аленький привальчик?

— Зачем? — глава Секты остановился, бросив на рыжика удивленный взгляд.

Видимо, в просьбе рыцаря ему чудился какой-то подвох. Он поочередно переводил взгляд с рыжика на меня и обратно, затем вновь спросил, уперевшись взглядом в Манку:

— С какой целью ты просишь остановки?

— Есть очень хочется, — покраснев, признался он, а я, несмотря на драматизм ситуации, еле сдержалась, чтоб не прыснуть от смеха.

Нет, ну надо же! Манка в своем репертуаре! Нас каждую минуту могут лишить жизни, а он только и думает о том, как брюхо набить!

— Попадешь в рай, вот там и отъешься, — хохотнул второй член Секты Повелителей Стихий, до сих пор пребывавший в молчании.

Лично меня как-то напряг его ответ. Да и Манку, видимо, тоже. Вон как побелел, бедненький.

Если это была шутка, то не очень удачная. Хотя сомневаюсь, что такие, как они, могут шутить. Как же я сейчас позавидовала Люське!

— И как вы планируете с нами поступить? — решила я все же уточнить нашу участь.

— Разве курице не все равно, сварят ее или проглотят живьем? — лениво поинтересовался Локсберт.

— Нет, курице абсолютно не все равно. Ведь если ее не сварят, то у нее все же остается крошечный шанс остаться живой, — возразила я.

— Я еще пока не решил. Сначала мы должны узнать, как завладеть Силой Семи Магов, — уже вполне мирно пояснил он.

— Я же уже предупредила, что это практически невозможно осуществить, — пожала я плечами.

— Ну, вот мы и должны убедиться в этом сами, — хохотнул он. — А вдруг ты все это придумала?

— Идиоты… — буркнула я шепотом.

— Что? — спросил Локсберт, резко развернувшись ко мне.

— Я говорю, флаг вам в руки, ветер в горбатую спину и электричку навстречу.

Он окинул меня заинтересованным взглядом.

— Откуда ты? — спросил он, шагнув ближе. — Я не совсем понимаю твою речь.

— От верблюда, — огрызнулась я, чувствуя, что заношусь, но остановиться уже не могла, словно бес в меня вселился.

— Я тебе вот что скажу, — медленно с расстановкой произнес глава Секты. — На твоем месте я был бы повежливее. Смысла твоих речей я не совсем понимаю, но интонация довольно оскорбительна, ты можешь сильно раскаяться в своем поведении.

— Лерочка, — испуганно пискнула Люська. — Остановись! Помолчи лучше — поживешь дольше.

— Вот! — наставительно воскликнул еще один член Секты, обладатель противных тонких усов, как у таракана. — Умные слова говорит твоя подруга.

— Иногда, — вставил Локсберт.

Дальше мы шли молча, лишь изредка обменивались взглядами друг с другом. Может, это наша последняя прогулка, так постараемся получить от нее максимум удовольствия.

Мы проходили через сиреневый ельник, когда неожиданно повстречали группу, состоящую из четверых Магов шестого уровня. Локсберт был неприятно удивлен и даже немножко встревожен. Что до нас, то и тех и других глаза наши не видели бы, а так… врагом больше, врагом меньше — в нашем положении это существенно ничего не меняло.

— Ну-ну, — недовольно произнес наш предводитель, завидев конкурентов. — Давненько не виделись, Стелфан.

— Локсберт! Какая встреча! — расплылся в фальшивой улыбке толстый маг.

Мне он сразу не понравился. Про таких говорят «скользкий тип», и вообще он был похож на жабу.

Стелфан взглянул на меня, его круглые выпученные глазки забегали, и он, повернувшись к Локсберту, елейным голоском спросил:

— Неужели ты Избранную пленил? Локсберт, дружище!

— Где? Неужели? — сделав удивленное лицо, насмешливо ответил глава Секты.

— Хм… Ты, наверное, знаешь, что если попытаться завладеть Силой Семи Магов, которая сейчас принадлежит Избранной, она сразу исчезнет. Я хочу сказать, бесследно исчезнет.

— Я слышал кое-что об этом, — усмехнулся Локсберт, а вот Стелфан, по-моему, огорчился. Он вновь вперился в меня взглядом, а глава Секты скучающим голосом произнес:

— Что ж, рад был тебя видеть, — он сделал знак двигаться дальше. — Удачи тебе, Стелфан, — при этом взгляд его обрел остроту клинка, а движения сделались плавными и настороженными.

— Не так сразу, — перегородил ему дорогу Стелфан, расплываясь в такой широкой улыбке, что глазки на его толстой физиономии почти скрылись за складками щек.

Он сделал знак, и его маленький отряд окружил нас.

Лично я боялась даже лишний раз вздохнуть, а Люська с дрожью в голосе бормотала:

— Это нехорошо… Это очень нехорошо…

— Тише, — одернул Люську Вицемир. — Это, наоборот, хорошо, очень хорошо, нам на руку.

— Думаешь, нам удастся смыться, как в прошлый раз? — тихо спросила я.

— Надеюсь, — вздохнул защитник, внимательно наблюдая за развивающимся конфликтом.

Воздух сгустился, и из него стали материализовываться бесы. Они отличались от чертей тем, что были крупнее.

— Ты меня этим не проймешь, — презрительно сказал Локсберт Стелфану и сделал взмах рукой.

На деревьях зашелестели листья. Стал подниматься сильный ветер, постепенно превращающийся в настоящий ураган. Люську куда-то сдуло, я лишь услышала ее отдаляющийся крик, но мне было в тот момент не до нее. Маги соревновались в силе, и нам надо было улучить момент, чтобы вовремя смыться.

— Пора! — взволнованно воскликнул Вицемир, и мы с Манкой рванули от ссорящихся магов.

— Не так быстро, — услышала я позади себя голос Локсберта, и в моих глазах все потемнело.