— Ты сможешь, — уверенно произнес он.

Во Флагстаффе были и «Уол-Март», и «Кингсмарт», но «Хранилище» отсутствовало, чему Билл был несказанно рад. Ньюмен Кинг перенял подход Сэма Уолтона, доведя его до предела: новые отделения открывались только в маленьких городах, где до того имелись лишь магазины, принадлежащие местному мелкому бизнесу. «Хранилище» не совалось туда, где уже были универмаги других общенациональных сетей.

Кинг терпеть не мог конкуренцию.

Билл взял это на заметку. Возможно, в дальнейшем это пригодится.

Заглянув в универмаг «Таргет», они купили чистящие средства, стиральный порошок и другие хозяйственные товары, после чего закупились бакалеей во «Фрайс». Им было несколько непривычно после такого длительного перерыва делать покупки в обыкновенных магазинах. Здесь не было ни давления, ни напряженности, ни сотрудников, ведущих себя угрожающе, ни странной и непонятной продукции, а только приятная, расслабленная атмосфера и широчайший выбор товаров. Билл мысленно отметил, что именно такое хождение за покупками и нравилось им обоим. Удовольствие. А не жуткое испытание, во что все это превратилось в Джунипере.

До сих пор Билл не сознавал в полной мере, насколько же глубоко «Хранилище» изменило их жизнь. Конечно, умом он это понимал, однако эмоционально не мог постичь всей глубины этого, не мог полностью охватить все многочисленные грани. И ему потребовался этот возврат к нормальному, чтобы осознать, каким же противоестественным и перекошенным все стало.

Шеннон поехала вместе с родителями, и хотя они об этом не говорили, Билл чувствовал, что и она тоже заметила разницу.

В Джунипер они вернулись, когда уже стемнело. Не успели переступить порог, как зазвонил телефон. Все трое были нагружены сумками с покупками. Билл торопливо зажег свет, поставил свои сумки на стол на кухне и схватил трубку.

— Алло!

Это была Сэм.

Она хотела поделиться хорошей новостью.

Ее назначили директором «Хранилища».

На следующий день они получили по почте золотую клубную карту «Хранилища» с ксерокопией письма, подписанного их дочерью, в котором разъяснялись преимущества членства в клубе «Хранилища».

Билл позвонил Саманте впервые с тех пор, как та ушла из дома, и поблагодарил за карточку. На самом деле у него не было никакого желания покупать в «Хранилище» — поездка во Флагстафф выглядела бесконечно предпочтительнее, — однако теперь, когда Сэм стала большим начальником, открылась новая возможность, новый шанс, и Билл, сделав над собой усилие, занял более примирительную позицию.

Вчерашний разговор по телефону получился кратким. Билл не знал, как отнестись к заявлению дочери, и в то время как та очевидно гордилась этой новостью и хотела поделиться ею с родными, сам он не мог ею гордиться и радоваться за нее и после неловких фальшивых поздравлений передал трубку Джинни.

Сегодня он вел себя лучше. У него было время, чтобы свыкнуться с новостью, и ему даже удалось изобразить одобрение.

По крайней мере, трещина между ними была заделана.

Однако когда Билл попросил Саманту освободить Шеннон от условий контракта и разрешить ей уволиться, та сразу же вспомнила о партийной дисциплине и стала суровой, официальной. Она сказала, что не вправе принимать такое решение, и даже несмотря на то, что теперь она директор «Хранилища», все равно должна придерживаться политики корпорации.

Билл не стал с ней спорить, не стал убеждать отпустить сестру, однако также и не сказал, что понимает ее. Он не дал Сэм почувствовать, что считает ее решение правильным. Билл не собирался оказывать давление на старшую дочь, но готов был показать ей, что не одобряет ее, и пусть какое-то время та свыкается с этой мыслью.

Быть может, Сэм опомнится.

И тогда он спросит у нее про Бена и остальных.

Про самое важное.

Они поговорили еще немного, но у Сэм кончался перерыв, а ему самому тоже нужно было возвращаться к работе. Заканчивая разговор, Сэм пообещала в конце недели заглянуть на ужин. Вернувшись в кабинет, Билл проверил приемный лоток факса и электронную почту на тот случай, если пришли какие-то материалы из его компании или если Стрит вдруг решил прислать ему еще одно сообщение, но, как обычно, ничего не было. Быстро разослав свои ежедневные письма с жалобами в различные ведомства, регулирующие предпринимательскую деятельность, а также в центральное управление «Хранилища», Билл занялся составлением документации.

На прошлой неделе он получил еще один заказ, на этот раз на пакет социальных программ одного из городов в Южной Калифорнии, и срок окончания работ был совсем близко. Кто-то где-то что-то не сделал, Билла привлекли в самый последний момент, он не принимал участия в разработке и тестировании, и вот теперь ему нужно было спешно состряпать инструкцию пользователя программы, в которой он сам не очень-то разбирался.

На этот раз ему придется попотеть за свое жалованье.

Билл работал часов до трех, пока наконец Джинни не убедила его устроить перерыв и чем-нибудь перекусить, и он прошел на кухню и проглотил бутерброд с арахисовым маслом, запив его стаканом молока.

Факс ждал его в лотке, когда он вернулся в кабинет.

Билл его прочитал.

Прочитал еще раз.

Перечитал снова.

В этот момент Джинни просунула голову в дверь.

— Послушай… — начала было она, но осеклась, увидев выражение его лица. — В чем дело? — спросила она, подходя к мужу.

Тот протянул ей скрученный лист факса.

— Похоже, я наконец удостоился ответа, — холодно произнес он.

Джинни посмотрела на него, уже не на шутку встревоженная.

— Это пришло из центрального управления «Хранилища». От самого Ньюмена Кинга. Он приглашает меня в Даллас. Он хочет со мной поговорить.

Они долго спорили, говорить ли девочкам, и в конце концов решили сказать, но только по возможности преуменьшив важность этого события. Но сейчас, когда они остались вдвоем в спальне, деланое безразличие, которое они изображали весь вечер, улетучилось. Шеннон не купилась на попытки родителей представить все как несущественную мелочь, однако сделала вид, будто им верит, и Билл был признателен ей за это.

Искренность — это прекрасно, и общение имеет очень важное значение, но порой события оказываются слишком огромными, чтобы переварить их за раз, и Билл был рад тому, что младшая дочь не потребовала от него подробного обсуждения, позволив ему обойти этот вопрос стороной. Шеннон замечательная девушка, более чуткая, чем он ее считал, и он был благодарен ей за то, что она все поняла и без его объяснений.

Когда-нибудь он отплатит ей тем же.