дело до нее? Действительно. Стоило даже позабыть думать о жалости со стороны человека, что молчаливой тенью стоял позади Хорин Тайтэна.

Харада резко отдернула руку в последний момент и еще раз покосилась на камеру. Никто не выходил. Хорошо. Не хотелось бы, чтобы эти неудачные попытки кто-то лицезрел. Еще раз с сомнением покосившись на экран домофона, она задержала руку около него…

Но потом отвернулась.

Ладно, хватит. Это глупо. Надо было уходить, пока не вызвали полицию, а то будет еще хуже…

Вдруг где-то поодаль, сбоку, раздался шелест; глухой удар последовал мгновенно. От резкого шума она дернулась. Черт, кто-то все же увидел?.. Из соседей? Стоило слинять до того, как поднялся крик.

Медленно Харада подняла голову и развернулся в сторону странного звука. Она надеялась, что это был не он, кто угодно, но не этот человек, и, заметив, что фигура была ниже — явно женской — облегченно выдохнула. Но стоило ей присмотреться повнимательней, как внутри все сжалось с еще большей страшной силой, потому как там, в паре метров от нее, в прожекторе уличного фонаря, этот таинственный посетитель… Она помнила это лицо.

И та узнала ее за секунду, и, от шока, выронила пакет.

Конечно она узнала. Другой такой было не сыскать — такой же, как ее сестры.

Широ смотрела на него, не моргая.

Они глазели друг на друга с таким недоверием, словно оба не могли понять, уж не наваждение ли это. И стоило ей сделать один шаг по направлению к Хараде, плюнув на пакет под ногами, стоило ей двинуться вперед, уже поднимая руку к миражу перед собой, та поняла — еще мгновение, и она не выдержит. Разговор с ней потянет за собой разговор с остальными, а следом за этим, конечно же, придется встретиться с ним.

Конечно, было очень мило ее встретить, но…

Резко крутанувшись на пятке, Харада буквально сорвалась с места — состязаться с сестрой в скорости было бессмысленно, она была звездой школьного клуба атлетики, во всяком случае два года назад точно, но разговаривать с ней не хотелось. Она была частью той, старой и счастливой жизни, когда все было хорошо, а в конце виделся светлый конец. Да и не хотелось втягивать ее в свои заботы…

Быть обузой.

— О боже. Стой! Сен!

Надо было уходить…

— Погоди! Ну пожалуйста!

Скорее…

— Блять!

— Не ругайся, — по привычке рявкнула Харада.

И все же остановилась. Затем обернулась.

Широ была совсем рядом. Смотрела ей прямо в глаза.

Она была очень красивой, и этого у нее было не отнять.

Когда-то давно она осветлила волосы, из-за чего мать, тогда еще в более-менее адекватном состоянии, подняла жуткий скандал, но это лишь придало ее тонкому острому лицу еще большего пугающего демонического очарования, словно она была воплощением гневной Каннон, такой же красивой, но жутко опасной. Может, все дело было во взгляде — остром, проницательном. У Широ, в отличие от нее самой, были темные, почти черные глаза — такие, что зрачка в принципе не было видно, и когда она смотрела на тебя, то становилось неясно, видит ли она лишь твое лицо, или же душу.

Она была прекрасна, когда лицо было спокойно, но вместе с этим не теряло своей красоты даже при самых ярких эмоциях.

Тонкие брови, узкие губы, многие завидовали ей страшной завистью, а сама Широ лишь наслаждалась чужим гневом, обращенным в ее сторону. Если бы она и правда была демоном, в этом не было бы ничего удивительного.

Ее маленькое сокровище…

— Куда ты направилась?! — выпалила Широ.

Харада медленно покачала головой.

— Мне надо идти.

— Какое «идти»?! Тебя не было полтора года! Полтора! Я скоро из школы выпускаюсь, блин! Столько всего произошло! Я думала, ты умерла, искала тебя, а тебя и след простыл! Не смей сваливать!

— Широ…

— Пойдем домой, — схватив ее за руку, сестра сделала шаг назад, обратно ко входу в особняк и с отчаянием заглянула ей в глаза. — Куда ты сейчас в таком состоянии пойдешь? Ты себя видела?! Совсем худо выглядишь!

— Видела. Если вернусь, то он увидит тоже.

Внезапно Широ распахнула глаза и резко отпустила руку.

— Тебя так волнует мнение Еши-сана?

— Я облажалась. Это… — Харада помедлила, — была непростительная ошибка. Я не могу показаться перед ним сейчас.

— Да срать вообще! Я его уломаю! Еши-сан добрый!

— Такой добрый, что не спас меня, хотя все знал?

На этом Широ подавилась воздухом и страшным взглядом взглянула на нее.

Она знала — это было видно. Все прекрасно знала. О том, что господину Вашимине попросту не было дела до нерадивого подчиненного, который так проебался. Это даже не утрата оборудования, это непреднамеренное убийство. Ведь если бы, как и говорил Тайтэн, Харада убила бы Ямато сразу, как нашла, то ничего из этого бы не произошло. И Цубаки была бы жива. Хотя, побывав на ее месте, она теперь знала, что смерть была очень даже неплохим избавлением.

Провинившихся не жалеют. Это было глупо.

— Я уговорю его! — упрямо повторила Широ.

— Не надо, — мягко покачала головой Харада. — Не говори, что я была здесь.

Она сомневалась в способности сестры хранить секреты, но если попросить ее по-особому, то даже ее глупый болтливый рот был в состоянии сохранить секрет. Крепко сжав ее ладони, тонкие, гладкие, она сложила их в замок, после чего приложила к ее же губам, не давая ей пикнуть.

Широ смотрела на нее со странной смесью возмущения и немого ужаса.

— Я все расскажу, — севшим голосом произнесла она. — Вот увидишь.

— Широ.

— Сейчас прямо сбегаю. И уговорю его. А ты стой здесь! И жди! Поняла?! Не смей опять исчезать!

— Широ.

— Я быстро!

И она рванула прямиком к стеклянным дверям.

Но они обе знали — когда она вернется, никого внизу уже не будет.

Иногда Харада возвращалась мыслями к предложению Широ.

Остаться там, попросить прощения у Вашимине. Он ведь и правда добрый человек, наверняка простит. И уж кто, а он-то сто процентов знает, что Никайдо, Нитта и Такарада провернули всю эту аферу — и что она на самом деле жива. Плевать на Тайтэна, плевать на остальную корпорацию, уж господин Вашимине-то точно отличался благоразумием на их фоне. Но чем больше она размышляла о перспективе подобного, тем меньше и меньше ей нравилась эта идея.

Да, он простит, конечно же. Если даже отбросить мысли, приходившие в голову до этого… В конце концов, равнодушие — способ выжить, как то, как она сама закрывала глаза на злодеяния, что творились с Цубаки. Но