— И спасибо вам за то, что не отказались от меня. Что были моей семьей, воспитывали. Я за всё благодарна тебе… и маме. И. Спасибо вам за Ваню, что принимали его все эти года.

Может быть, последнее звучало как насмешка, но я, правда, это чувствовала. Благодарность.

Я искренне улыбнулась отцу и протянула ему свою визитку с контактными данными, после чего подскочила и поспешила найти Чемезова, не дожидаясь папиной реакции. Главное, что я сама себя простила. И их простила. Не так, чтобы я вновь была готова изображать с ними счастливое семейство, просто все мои обиды не имели больше никакого значения.

Ваня как и обещал, ждал меня в машине. Я села на своё место и повернулась к нему. По моим щекам катились крупные слёзы, но я не хотела прятать их от него. Это были хорошие слёзы, слёзы освобождения.

Чемезов нежно провёл своим пальцем по моей скуле.

— Ты в порядке?

— Более чем. Вань, давай, на набережную съездим?

Он молча завёл мотор и отправился по нужному маршруту. Через полчаса мы стояли у бетонного парапета, я упиралась руками на ограждение, а Ваня обнимал меня сзади, прижимаясь своим подбородком к моему плечу. Смотрела вдаль, разглядывая противоположный берег, воду, небо. Сильный ветер трепал мои волосы.

— О чём думаешь? — вырвал меня Ваня из очередного моего оцепенения.

— О выборе.

— Сомневаешься в чём-то?

— Да нет. Скорее о прошлом думаю. Получается, что вся наша жизнь — это выбор. Жизнь может преподнести нам всё что угодно, она может быть благосклонна к нам или жестока. Но только от нас зависит, как мы будем на это реагировать. И не только. Мы сами решаем, верить нам кому-то или нет. Или же наоборот, довериться или спрятаться.

— И что ты решила?

Я повернула свою голову к нему и всмотрелась в его голубые глаза.

— Я выбираю… тебя.

Ваня довольно хмыкнул.

— Можно подумать, что у тебя альтернативы были.

За что тут же получил сильный тычок в живот. Он у меня ещё получит! Благо, у меня теперь есть достаточно времени, чтобы подпортить его нервную систему.

Ваня в очередной раз расхохотался и лишь теснее прижался ко мне. И я решилась.

— Я люблю тебя.

Улыбка медленно сползла с его довольного лица, Ваня стал предельно серьёзным. Он наклонился к моему лицу, смотря даже не в глаза, а куда-то в самую душу.

— Нет, Лиза, это я тебя люблю.

Мы с Чемезовым очень долго раскачивались. Почти два месяца прожили в номере отеля, заполоняя его пространство различными вещами. А что, торопиться нам было некуда. Мы засыпали и просыпались вместе, до конца не веря, что это всё происходит с нами.

Ваня очень много работал, после того как Димка подписал нужные бумаги у них у всех дел поприбавилось. Даже Державину личный помощник понадобился, куда меня и поспешил пропихнуть Ванька, упирая на то, что так я хоть всегда у кого-то под присмотром буду. Вообще они как-то удачно нашли с Владом общий язык, чем несказанно бесили меня.

Пока я занималась освоением ресторанного бизнеса, Ваня решал проблемы со своим разводом. Дело протекало медленно, потому что благородный Ванька до последнего надеялся, всё сделать правильно.

В те моменты, когда у нас находилось свободное время от работы и общения друг с другом, мы пытались обустроить наш быт. Нашли квартиру, где долго и упорно собирались начать делать ремонт. Но руки ни у кого до этого не доходили, поэтому мне пришлось немного стимулировать Ваньку на новые подвиги.

Я потащила его по магазинам. Проснулись утром, и я заканючила, что очень срочно хочу в Икею. Он отбивался от меня как мог, но я была непреклонна. Поэтому на место мы прибыли в очень напряжённой атмосфере. Вообще, с ним иногда было тяжело. При всей своей открытости, Ваня очень многое держал в себе, лишь иногда давая волю чувствам. Поэтому у нас с ним часто бывало так, что я умудрялась завести бедного Чемезова до предела.

Я носилась по огромному пространству, тыкая своим пальцем то туда, то сюда, повествуя какой именно я хочу видеть нашу будущую квартиру. Ваня терпел-терпел, пока ему в конец это не надоело. Сказывался ещё тот момент, что из-за меня ему приходилось бросать курить. Ведь я отказалась идти на любой физический контакт, пока у него изо рта несло этой дрянью. Ну я же была не виновата, что меня начинало выворачивать наизнанку только от одного табачного запаха?

— Лиза, давай я тебе дизайнера найму? Или ещё лучше десять дизайнеров? И они будут ходить с тобой по магазинам?!

— Нет, я вместе с тобой хочу! — упрямо гнула я своё, пока не нашла то, что искала.

Мы как раз пришли в секцию кухонь. Я с любопытством разглядывала предлагаемые интерьеры, пока глаз не пал на одну из моделей. Кухня как кухня на самом деле, просто расцветка была веселёнькая, как раз под стать моему настроению. Я отошла от Вани и, стянув с себя свои туфли, встала в самом центре выставленного интерьера. После чего выжидающе посмотрела на Чемезова и развела руками.

— Ну?

— Что ну? — не понял он.

— Что я делаю? — загадочно спросила я, поджимая свои босые ступни.

— С ума сходишь? — предположил Ваня.

— Ну, Ваняяяя, — потянула я, изображая обиду. Хотя на самом деле даже и не надеялась, что он с первого раза поймёт, что я хочу ему сказать. — Посмотри внимательно. Я стою.

— Стоишь, — согласно кивнул он головой.

— На кухне. Босая, — продолжила я. — И….

— И… — потянул он.

Тут я уже реально была готова разозлиться на него, за то, что он тормозит. Но что-то мелькнуло в его взгляде такое, наглое и издевательское, что стало ясно, что он всё прекрасно понимает.

— Эй! — возмутилась я. — Ты всё знаешь!

— Ну не то чтобы знаю. Скорее догадываюсь. Но, тем не менее, очень хочу, чтобы ты это вслух сказала.

Как же я ненавижу это его: «Не знал, но догадывался».

— А вот и не скажу…

— Лиза.

— Что Лиза?!

Так мы и стоим посреди Икеи и боремся друг с другом, кто кого. А я, между прочим, босая. Раздражённо начала натягивать туфли. А Ваня наблюдает со стороны, спрятав свои руки в карманы брюк, и самодовольно поглядывает на меня.

— Вот не мог, что ли, подыграть мне? А? Хоть бы удивление какое-никакое изобразил!

Я подошла к Чемезову и недовольно надула губы.

— Лиза, — вздохнул Ванька. — Мы с тобой два месяца очень активно спим вместе. И ни разу, я тебе прям подчеркну, ни разу не предохранялись. Вот в каком месте я должен начать удивляться?