Ньютон почувствовал дыхание и телесную скованность.

Он часто задышал, слыша, как следом за звоном возник приглушённый пульсирующий гул в ушах. Хранители разинули пасти, но Ньютон смотрел не на них, а прямо перед собой, во тьму коридора, где внезапно беззвучно рухнул потолок и сверху хлынула вода, смывающая всё на своём пути.

* * *

Звон доносился из прихожей с периодичными постукиваниями в дверь.

Виктор очнулся, перевернулся на живот и тщательно откашлялся. В пересохшем рту всё ещё стоял вкус воды. Он быстро поднялся на ноги, прошмыгнул в коридор, включил свет и спросил:

– Кто?

– Это Скворцов, – ответил Коля.

Услышал голос старосты, Виктор на секунду растерялся, но затем вспомнил о ещё одной нерешённой проблеме. О таинственном человеке, который пытался достать его в реальности.

– Ты чего там? – спросил Коля.

– Сейчас, – отозвался Виктор и, с минуту провозившись со старыми тугими замками, отпер дверь.

– Витя! Я уж думал!

Виктор буквально втащил Колю из гулкого полумрака подъезда в тёплый свет прихожей, от чего студен растерялся.

– Не ори ты так! – прошипел Виктор и стал лихорадочно защёлкивать замки.

– Да там никого вроде бы нет, – будто оправдываясь, сказал Коля. – Я на всякий случай даже пару раз прошёлся по двору. Ну, знаешь, попытался увидеть, нет ли кого подозрительного на горизонте.

Коля сказал это с особо доверительным тоном, и на лице его показалось недовольство от того, что Витя проигнорировал его особую заботу и бдительность.

Когда Виктор покончил с дверью, староста повесил мокрое пальто и стал внимательно изучать однорукого хозяина квартиры. Виктор тоже посмотрел на Колю и невольно улыбнулся при виде его нелепого оранжевого шерстяного свитера, от которого курчавые рыжие волосы товарища казались совсем огненными. Колю тоже слегка смутили Викторовы треники и растянутая белая майка, ведь они, в отличие от костюма или рубашки, никак не скрывали его худобу, анерексичные ключицы, и впалую диафрагму.

– Ну, как ты? – спросил староста, преодолев оцепенение.

– Кажется, я знаю, кто за мной охотится.

Виктор поманил товарища в кухню.

– Ого! Прямо таки охотится? – с восторженным беспокойством спросил Коля.

– Да.

Не зная, что сказать, а что упустить, чтобы всё не прозвучало бредом, Виктор сперва предложил чай. Набирая в чайник воду несколько долгих секунд, он глядел в мокрое тёмное окно.

– Так ты расскажешь, что это за мужик к тебе приходил? – нетерпеливо спросил Коля, усевшись за пустой стол.

Виктор поставил чайник на плиту и только в этот миг вспомнил, что у него нет заварки.

– История может показаться длинной и сложной, – начал он, глядя на синие газовые огоньки. – Но тебе придётся выслушать, чтобы всё понять.

– Валяй, – Коля просиял комсомольской улыбкой. – Мы же не торопимся.

– Вообще-то, времени у нас не так и много, – Виктор повернулся к нему, и староста посерьёзнел. – У меня его практически нет, так что я буду говорить быстро, а ты, не перебивай и не делай скорых выводов прежде, чем я закончу.

Коля согласно кивнул.

– Всё началось в сентябре, – вновь заговорил Виктор. – Чтобы ты понял, в тот момент, когда я перестал ходить на занятия. Это связанно с моими снами…

– Я помню, – неожиданно произнёс Коля. – Мы ещё сидели в сквере, и ты рассказывал о том, что нашёл способ просыпаться во сне и взаимодействовать с другими людьми. Что-то вроде общего информационного поля, в котором мы все пребываем, когда спим. Что-то вроде того? Я ничего не путаю?

– Так ты всё помнишь?

– Конечно! Это же не так давно было.

А кажется, что прошли годы, подумал Виктор и продолжил.

– Но ты мне тогда не поверил, и это нормально – никто бы не поверил. Но теперь я пытаюсь рассказать тебе это снова и, надеюсь, что когда я глубже изучил этот мир, ты хотя бы перестанешь считать меня психом.

– Я не считаю тебя сумасшедшим, – Коля лукаво улыбнулся.

По глазам старосты и было видно, что он уже помышляет о звонке в дурдом, но обратного пути у Виктора не было. Ведь где-то там, за окном всё ещё мог рыскать убийца, подосланный Гуру.

– В мире снов я повстречал нескольких людей. Я сблизился с ними так крепко, как не сближался ни с кем никогда.

– То есть, ты намекаешь на то, что всё это время ты совсем не болел, а просто контактировал с кем-то из своих снов? – беспечные голубые глаза старосты, выпученные за толстыми линзами, округлились.

– Да, – спокойно ответил Виктор. – И среди этих людей я нашёл того, кто убил моего брата.

– И, по-твоему, этот некий человек из снов теперь и за тобой «охотится», – быстро догадался Коля.

– Возможно не он, а его люди, но суть от этого не меняется…

Староста вдруг показательно откашлялся и поднялся со стула.

– Вить, да у тебя же попросту депрессия, – в голосе Коли сквозило волнение. – Ты же просто изводишь себя! – он вдруг начал по-хозяйски обходить кухню, проверяя шкафы, забитые лишь пыльной посудой. – Как ты вообще живёшь? Чем ты питаешься? – Коля подошёл к плите, отключил конфорку под чайником и посмотрел на Виктора честным открытым взглядом. – Вить, не дури. Ты просто убит горем из-за брата, и сам себя довёл до депрессии. Я уверен – никто за тобой не охотится. Ты всё накручиваешь.

– А как же тот человек, что наведывался в институт? Ты ведь сам его видел и слышал, – веки под широко открытыми воспалёнными глазами Виктора подрагивали нервным тиком.

– Да мало ли кто это мог быть! Может тот мужик из ассоциации инвалидов, или из здравоохранения, или ещё кто!

Виктор горько ухмыльнулся.

– Только не обижайся, Вить, но посмотри, в кого ты превратился! Я говорю это, потому что ты мне друг, и я беспокоюсь…

Пока староста говорил, Виктор мысленно унёсся в прошлое. Маленькая квартира, за окном дождь, мать говорит Артуру эти же самые слова: «В кого ты превращаешься?». На её глазах слёзы, а в руках она сжимает упаковки каких-то таблеток и маленькие бумажные свёртки с сухой зелёной травой, которые только что нашла в куртке сына. Артур «посылает» её, хотя в бессвязной мычащей речи это трудно понять. А Виктор сидит на койке напротив, прячется за книгой, поглядывая, как обдолбанный брат пускает слюни в подушку.

– Отец… Я видел его лицо, Вить…

– А ведь тут ты прав, – тихо произнёс Виктор, возвращаясь в реальность. – Может я и правда стал… Психом? Торчком? – он посмотрел в глаза Коли и тепло улыбнулся. – Я рад, что ты здесь, дружище, даже не смотря на то, что считаешь меня конченным.