На ней было старое, хорошего покроя простое черное платье ивеликолепный жемчуг, при виде которого у людей понимающих перехватывалодыхание. Он принадлежал ей с войны, и если бы она продала его сегодня, этопринесло бы около двух миллионов долларов. Но Сара никогда не помышляла обэтом, она просто носила его, потому что любила и потому что Вильям настаивал,чтобы она сохранила его. «Герцогиня Вайтфилд должна иметь такой жемчуг, моялюбимая», — подтрунивал он над ней, когда она впервые примеряла его настарый свитер мужа, который надела, чтобы поработать в нижнем саду.

«Стыдно сказать, жемчуг моей матери кажется пустяком посравнению с этим», — заметил он.

Она засмеялась, он прижал ее к себе и поцеловал. СаруВайтфилд окружали прекрасные вещи, и она прожила чудесную жизнь. И она быланеобыкновенной женщиной.

Когда наконец Сара отвернулась от окна, она услышала, какпервый автомобиль проезжал последний поворот аллеи. Это был черный «роллс-ройс»с затемненными окнами, и она не могла разглядеть, кто в нем сидел. Автомобильостановился прямо перед главным входом замка, почти под ее окнами, и, когдаводитель вышел и поспешил открыть дверь, она в изумлении покачала головой. Еестарший сын выглядел, как всегда, великолепно и очень, очень по-английски,пытаясь в то же время скрыть беспокойство, когда вслед за ним из автомобилявышла женщина в белом шелковом платье и увешанная бриллиантами, ослепительносверкавшими на солнце. Она снова улыбнулась, отходя от окна. Это было тольконачало… нескольких сумасшедших волнующих дней… Трудно поверить… она не знала имогла только предполагать, что подумал бы обо всем этом Вильям… вся эта суетапо поводу ее семьдесят пятой годовщины… так много и так скоро… Казалось, чтопромелькнули только мгновения с тех пор, как все началось…

Сара Томпсон, родившаяся в Нью-Йорке в 1916 году, быламладшей из двух дочерей Эдварда и Виктории Томпсон и несколько менее удачливой,но исключительно приличной и уважаемой кузиной Асторов и Биддлов. Ее сестра,Джейн, в девятнадцать лет вышла замуж за Вандербилта. А ровно через два годаСара была обручена с Фредди ван Дерингом, это произошло в День благодарения. Кэтому времени ей тоже исполнилось девятнадцать, а у Джейн и Питера как разродился первый ребенок, маленький мальчик со светлыми локонами, названныйДжеймсом, которого они обожали.

Обручение Сары с Фредди не было большой неожиданностью дляее семьи, так как все они знали ван Дерингов не один год, и хотя Фредди многолет провел в пансионе, они не раз видели его в Нью-Йорке, когда он готовился вПринстон. Он окончил его в июне, в том году, когда они обручились, и был вприподнятом настроении в связи с этим знаменательным событием, но он при этомухитрился найти время ухаживать за Сарой и обручиться с ней. Это был смышленый,живой юноша, всегда подшучивающий над своими друзьями. Он редко был серьезен ивсегда шутил. Сару трогало его внимание и забавляло, что он всегда в хорошемнастроении. С ним было весело, легко, а его смех и хорошее настроениепередавались окружающим. Фредди нравился всем, и, кажется, никто, заисключением, может быть, отца Сары, не возражал против того, что у него не былоамбиций. Но каждому было также хорошо известно, что если он никогда и неработал, то мог неплохо жить за счет семьи. Тем не менее отец Сары считал, чтодля молодого человека важно заниматься каким-то делом независимо от того, какон удачлив и кто его родители. Сам он владел банком и как раз перед обручениемимел беседу с Фредди о его планах на будущее. Фредди заверил его, что имеетнамерение приняться за какое-нибудь дело. Ему действительно предложилипревосходное место у Моргана и К° в Нью-Йорке и даже еще лучшее в банке НовойАнглии в Бостоне. И после Нового года он намеревался принять одно из этихпредложений, что вполне удовлетворило мистера Томпсона, и он согласился наофициальное обручение, которое и состоялось вскоре.

В том году у Сары выдались веселые каникулы. Они бывали набесконечных вечеринках, танцуя почти до самого утра. Катались на коньках вЦентральном парке, обедали и ужинали в ресторанах. Сара заметила, что Фреддимного пил, но независимо от выпитого он оставался умен, вежлив и очарователен.Все в Нью-Йорке обожали Фредди ван Деринга.

Свадьбу назначили на июнь, и к весне Сара разрывалась междупримерками подвенечного платья, вечеринками, которые давали друзья, исвадебными приготовлениями. У нее кружилась голова. За все это время она почтине виделась с Фредди наедине, и кажется, они встречались только на вечеринках.Все остальное время он проводил со своими друзьями, все они «готовили» его ксерьезному шагу в супружескую жизнь.

Сара знала, что это было время, которым, как предполагалось,она должна наслаждаться, но, по правде говоря, она призналась в этом Джейн вконце мая, она этого не чувствовала. Было столько суматохи, казалось, всевырвалось из-под контроля и она была совершенно измучена. Однажды поздновечером, после последней примерки свадебного платья, она перестала плакать, исестра спокойно дала ей свой носовой платок и нежно погладила по длинным темнымволосам, рассыпавшимся по плечам.

— Все в порядке. Каждый испытывает что-то подобноеперед свадьбой. Принято считать, что это должно быть восхитительное время, нона самом деле невесте приходится трудно. Так много происходит вдруг, и нет ниминуты, чтобы присесть и спокойно подумать или побыть одной… Я ужасночувствовала себя перед нашей свадьбой.

— В самом деле? — Сара подняла огромные зеленыеглаза на старшую сестру, которой шел уже двадцать первый год, и она казаласьСаре намного мудрее. Сара с огромным облегчением узнала, что не только онапереживала перед своей свадьбой такие чувства.

В чем Сара действительно не сомневалась, так это впривязанности к ней Фредди, в его доброте и в том, что после свадьбы их ждетсчастливая жизнь. Хотя ей казалось, что было слишком много забав, слишком многовечеринок и слишком много неразберихи. Мысли Фредди, похоже, были заняты однимисветскими развлечениями. Они месяцами не разговаривали серьезно. И он до сихпор не сказал ей о своих планах относительно работы. Он только постоянноуспокаивал ее. В начале года Фредди отказался от работы в банке, потому что такмного дел было перед свадьбой, а новая работа отвлекала бы его. Эдвард Томпсонк этому времени скептически относился к намерениям Фредди найти службу, однакоон воздерживался от разговора на эту тему со своей дочерью. Но он обсудил это сженой, и Виктория Томпсон выразила уверенность в том, что после свадьбы Фредди,должно быть, возьмется за что-то определенное. В конце концов, он окончилПринстон.

День их свадьбы наступил в июне, и грандиозные приготовленияоказались не напрасными. Венчание проходило в церкви Св. Томаса на Пятой авеню,а прием был на Сент-Реджис. Присутствовали четыреста человек гостей, чудеснаямузыка не смолкала весь вечер, подавалась изысканная еда, и все четырнадцатьподружек невесты выглядели очаровательно в платьях из тонкой кисеи. На Саребыло изысканное платье из белого кружева и французской тонкой кисеи с длиннымшлейфом и белой кружевной вуалью, которая принадлежала еще ее бабушке. Онавыглядела прелестно. Фредди тоже был неотразим. Свадьба была во всех отношенияхвеликолепная.