— Мне жаль, Фредди, — тихо произнесла она, когдамать вышла, но она была мудрее, чем он думал о ней, и сразу с первого взглядапо его лицу она поняла, что он не сожалел о случившемся.

— Ты сердишься на меня? — спросила Сара сквозьслезы. Она не сделала попытки подняться, оставаясь лежать, как лежала. Еедлинные черные волосы спутались, а лицо было такого же цвета, как простыни,губы были почти синими. Она потеряла много крови и слишком ослабла, чтобысидеть. И теперь она старалась отвернуться от него, а у него не возникало ниединой мысли, что бы сказать ей.

— Конечно, нет. Почему я должен сердиться натебя? — Он подвинулся немного поближе к ней и коснулся ее щеки, чтобы онаснова на него посмотрела, но в ее глазах была такая боль, что он едва могвынести ее взгляд. Он не мог придумать, как себя вести, и она понимала это.

— Это моя вина… Я передвигала в тот вечер этот дурацкийкомод в нашей спальне, и… доктор говорит, что такие вещи случаются, надо иметьэто в виду.

— Посмотрим… — Он переминался с ноги на ногу и видел,как она сложила руки, затем снова развела их, но даже не коснулся ее.

— Увидим… может быть, это и к лучшему. Мне двадцатьчетыре, тебе двадцать, мы не готовы иметь ребенка.

Она долго молчала, а затем посмотрела на него так, словноувидела в первый раз.

— Ты рад, что мы его потеряли, правда? — Ее взглядпричинял ему беспокойство, почти вызывая боль.

— Я не сказал этого.

— Тебе не нужно говорить. Тебе не жаль, верно?

— Мне жаль тебя.

Это была правда. Она действительно выглядела ужасно.

— Ты никогда не хотел этого ребенка.

— Да, я не хотел. — Он был честен с ней, ончувствовал, что не имеет права ей лгать.

— И я тоже, спасибо тебе, возможно, поэтому я ипотеряла его.

Он не знал, что ей сказать, а через мгновение вошел ее отецвместе с Джейн, а миссис Томпсон была занята чем-то с медсестрой, Сара должнабыла еще несколько дней провести в больнице, а затем собиралась домой к своимродителям. А когда она окрепнет, она должна вернуться в их квартиру к Фредди.

— Ты, конечно, можешь пожить с нами, — приветливоулыбнулась ему Виктория Томпсон, но она решительно была против возвращения Сарыс ним домой. Она хотела присмотреть за дочерью, а Фредди, очевидно, испыталоблегчение, что ему не придется ухаживать за женой.

На следующий день он прислал ей в больницу красные розы, иеще раз навестил ее, и навещал каждый день, пока она жила у своих родителей.

Больше он ни разу не упомянул о ребенке. Но он делал все,что в его силах, чтобы поддержать разговор. Он был удивлен тем, как неловко онсебя чувствовал с ней. Словно за одну ночь они стали чужими. Правда была в том,что чужими они были всегда. Просто теперь труднее скрыть это. Он несочувствовал ее горю. Он просто приходил навестить ее, потому что понимал, чтоэто его долг. И еще он знал, что ее отец убьет его, если он этого не сделает.

Он приходил в дом к Томпсонам каждый день в полдень и проводилс Сарой час, а потом уходил на ленч со своими закадычными друзьями. И оченьмудро поступал, никогда не оставаясь с ней до вечера. К тому времени он былпорядком потрепан, и у него хватало ума не показываться на глаза Саре и ееродителям. Он на самом деле был огорчен, что Сара так сильно переживает потерюребенка. Она до сих пор выглядела ужасно. Но ему невыносимо было думать о том,что она ждет от него либо проявления чувств, либо, что еще хуже, надежды надругого ребенка. Эти мысли заставляли его больше пить и продолжать опускаться.И к тому времени когда Сара была готова вернуться с ним домой, он попал внисходящую спираль, из которой уже никто не мог его вытащить. Его пьянствонастолько вышло из-под контроля, что даже кое-кто из приятелей-собутыльниковстал беспокоиться о нем.

Тем не менее он, чувствуя свой долг, появился у Томпсонов,чтобы забрать Сару домой, где их ждала служанка. Все было прибрано и в полномпорядке, однако Сара не находила себе места, у нее было ощущение, будто кто-топо сторонний находился дома, а она была здесь чужой.

Фредди тоже был здесь чужим. С тех пор, как она потеряларебенка.

День он провел с ней, а затем сказал, что он долженпообедать со старым другом, с которым необходимо поговорить о работе, и этоочень важно. Он знал, что тогда она не станет возражать. И она не возражала,хотя была разочарована, что он не провел с ней первый вечер дома. Но она сильновозражала против того, в каком состоянии он вернулся домой в два часа ночи.Привратник вынужден был помочь ему войти и усадил на стул. Сара испугалась,когда раздался звонок. Фредди совсем повис на привратнике и едва узнал ее,когда пытался сосредоточиться на ее расплывающемся перед ним лице. Фреддивручил привратнику чек на сто долларов и щедро расточал благодарность за то,что тот был хорошим спортсменом и большим другом. Сара в ужасе наблюдала, какФредди неуверенно прошел к постели и рухнул в нее без чувств. Она долго стояла,глядя на него со слезами на глазах, потом легла спать в комнате для гостей.Когда она ушла от него, она почувствовала в сердце боль за ребенка, которогопотеряла, и мужа, которого не имела и которого у нее уже не будет. Наконец-тоона поняла, что ее замужество не больше чем обман, пустая оболочка и источникбесконечных огорчений и разочарований. Когда она скользнула в постель, передней предстала эта мрачная перспектива, но она не могла больше обманывать себя.Он всегда будет пьяницей и повесой. И хуже всего то, что она не могла себепредставить развода с ним. Она не могла помыслить о позоре, который принесетразвод ей и ее родителям.

Когда той ночью Сара лежала без сна, она думала о долгойодинокой дороге, лежащей перед ней. Об одинокой жизни с Фредди.

Через неделю после возвращения домой Сара выглядела вполнездоровой, она снова была на ногах и выходила из дома на ленч со своей сестрой иматерью. Казалось, что у нее все прекрасно, хотя обе женщины считали, что онаслишком спокойна.

Втроем они собирались на ленч у Джейн, и мать как быслучайно пыталась расспросить Сару о Фредди. Она была глубоко огорчена тем, чтоСара рассказала ей о своей жизни.

— С ним все прекрасно, — отвечала Сара,отвернувшись. Как всегда, она ничего не рассказывала о вечерах, которыепроводила в одиночестве, и о том, в каком состоянии Фредди возвращался ночьюдомой. Она почти не говорила с ним об этом. Сара смирилась со своей судьбой ирешила сохранить брак. Кроме всего прочего, разводиться было бы слишкомунизительно.

Фредди тоже заметил в ней перемену, своего рода уступчивостьи примирение с его отталкивающим поведением. Казалось, со смертью ребенкаумерла и часть ее души. Но Фредди не спрашивал ее об этом, он просто в полноймере пользовался тем, что казалось ему добродушием Сары. Он приходил и уходил,когда ему нравилось, изредка утруждая себя тем, чтобы взять ее куда-нибудь ссобой, не делая секрета из своих связей с другими женщинами и напиваясь допотери сознания.