Лили Бенкрофт закинула назад густые тем­ные волосы и глубоковздохнула. «Если не смогу успокоиться, то вообще не добьюсь ни­чего, — сказалаона себе и посмотрела на сво­его учителя социологии. — Ну как мне его убедить?Что ему сказать? »

Пожалуйста, мистер Райнер, — начала она самым учтивым тоном,на который толь­ко была способна. — Вы можете уделить мне хоть несколько минут?

Красивый молодой учитель снял очки в тонкой оправе и поднялна нее синевато-се­рые глаза. Лампа дневного освещения мигала над его головой,отбрасывая на лицо зелено­ватые блики.

Ладно, Лили, — сказал он с легкой улы­бочкой. — Я тебяслушаю.

Девушка выложила на стол свою тетрадь и указала на верхнийкрай страницы, где ру­кою учителя была проставлена жирная крас­ная четверка.

Я... Я не понимаю, почему вы мне поста­вили такую оценку.Ведь я правильно выпол­нила всю контрольную, — произнесла она. — На первыедесять вопросов ответила абсолют­но верно.

Это так, — тихо признал учитель.

И на остальные пять вопросов, совсем простые, я ответилаименно так, как вы объ­ясняли. Вы же нигде не пометили, что ответ неправильный.

Тоже верно, — согласился мистер Райнер с бесстрастнымвыражением лица.

Тогда я не понимаю, — повторила Лили.— Если заданиевыполнено точно, почему же вы поставили четверку?

Ты права, — ответил мистер Райнер. — Твои ответы былихороши. Но ведь четвер­ка и означает «хорошо». Но вот на «отлич­но» твоя работаникак не тянет. Высшей оценки заслуживают лишь выдающиеся от­веты.

Лили только моргнула. Большинство стар­шеклассниц Шейдисайдскойшколы были без ума от этого привлекательного молодого учи­теля. Но только неона. Лили считала его над­менным и самодовольным. И не без основа­ния. До техпор пока занятия не начал вести мистер Райнер, у нее никогда не возникалоконфликтов с педагогами.

А почему же Алана Паттерсон из парал­лельного классанаписала примерно то же са­мое и получила пятерку? — произнесла де­вушка истиснула зубы.

Но, Лили, ты же учишься в классе для особо одаренных, —напомнил учитель. — В начале года я объяснял вам, что курс будет крайнеинтенсивным. К вам у меня более жесткие требования. И спрашиваю я вас боль­ше,и оцениваю строже.

Но это же не честно! — воскликнула Лили.

А кто тебе сказал, что жизнь вообще че­стная? — возразил он,

Мистер Райнер, — начала умолять де­вушка, — вы же знаете,что я трудилась весь год не покладая рук. Я готовилась к кон­трольным чуть лине по ночам. И если... если после этого получила четверку, то уж на пя­теркумне никогда не потянуть.

Пытаешься разжалобить? — спросил он. — По-твоему, я должендумать, что насту­пил конец света?

Лампа над их головами потрескивала и ми­гала.

Опять освещение барахлит, — пробормо­тал мистер Райнер иприщелкнул языком. Поднявшись, он принялся искать точку, с ко­торой лампу былобы видно получше.

«Кому нужна эта чертова лампочка? — по­думала Лили. — Мояоценка куда важнее, а он меня и слушать не хочет». Ей вдруг захоте­лосьсхватить со стола классный журнал и за­пустить им в лампу. Тогда уж он точнообра­тит на нее внимание!

Должен же быть какой-то выход, — про­изнесла Лили дрожащимголосом. — Я обяза­на исправить эту оценку.

Мистер Райнер надел очки, сохраняя все то же ледяноевыражение лица.

Все дело в названии твоего класса. Если ты особо одаренная,то должна работать в по­те лица. Тебе нужно прикладывать гораздо больше усилий,чем обычным ученикам. А по твоей контрольной, — он ткнул пальцем в те­традь, —этого не видно.

Лампа снова загудела, и мистер Райнер поднял глаза.

Уже три дня дожидаюсь электрика, — проворчал он. — Если онтак и не явится, мне придется взять стремянку и заняться почин­кой самому.

Пожалуйста, мистер Райнер, — попро­сила Лили, — поставьтемне хотя бы пять с минусом. Эта четверка портит мне всю карти­ну...

Я не просто ставлю отметки, а оцениваю ваши знания, —пояснил он холодно.

Девушка глядела на него со злостью, си­лясь проглотить ком вгорле. «Вот мерза­вец, — думала она. — Как он может быть та­ким бессердечным?Неужели не понимает, что разрушает всю мою жизнь?»

Это ваше последнее слово? — спросила Лили.

Похоже, что так, — ответил мистер Рай­нер, улыбаясь.

И он еще улыбается! Для него все это лишь забава! Лилизажмурилась, чтобы удержать готовые навернуться слезы. «Этого я ему не прощу, —решила она. — Не прощу. Не про­щу!»

Девушка обошла стол.

Эй, что?! — воскликнул учитель в недо­умении, поднимая рукидля заш,иты.

Вы упустили последний шанс! — вы­крикнула Лили, и ее пальцысомкнулись у него на шее. «Так его, — думала она. — Так!» Охваченная яростью,девушка сжимала паль­цы все сильнее... Сильнее... Сильнее...

Учитель вцепился в ее руки, пытаясь осво­бодиться. Однакобез толку. Неожиданно гла­за его выкатились, исказившееся лицо побаг­ровело.Изо рта вырвались какие-то беспо­мощные звуки.

Вы измените мою оценку! — заорала Ли­ли и отпустила мистераРайнера.

Тот издал булькающий звук и повалился на стол. Мертвый.

Так чего же ты хочешь?

Что?

Лили, ты висишь у меня над душой. Со­бираешься о чем-тоспросить?

Девушка распахнула глаза. Мистер Райнер все так же сидел застолом, внимательно ее разглядывая.

Она помотала головой, чтобы привести в порядок мысли, иотступила на несколько шагов.

«С ума сойти! Я просила его изменить оцен­ку. Затемпредставила, что вышла из себя, пе­регнулась через стол и задушила его».

Учитель глядел на нее, ожидая ответа. Но Лили не моглавымолвить ни слова. Схватив тетрадь, она выскочила из класса. Ей хоте­лосьумчаться подальше от всепр0ника10ш;ег0 взгляда мистера Райнера.

Понял ли он, о чем она думала на самом деле?

Лили! Эй, Лили! — позвал ее кто-то, едва только девушкавыскочила в запруженный коридор.

Обернувшись, она увидела свою лучшую подружку, Джулию Принс,спешащую к ней. В ее глазах читалась забота.

- Тебе плохо. Лили? У тебя ужасный вид.

— я... я хотела его убить. - Она помотала головой.

Не бросайся такими словами! — вос­кликнула Джулия. Потомспросила, понизив голос: — А кого ты хотела убить?