Глава 1

«А что, так можно было, да⁈»

Московская губерния

Имение Бериславских

Вечер дня ознаменовался затихающим буйством событий: я оказался в комнате Алины, оставляя за спиной всё то, что умудрилось приключиться с нами за всё время с момента перемещения в этот мир.

Проброс Путей оказался той самой имбалансной фишкой, благодаря которой оказалось возможным на корню сломать об ногу любые представления о расстояниях и затраченном на их преодоление времени.

Пара часов хода из Оболенска до деревни Бериславских? Ехидное пренебрежительное фырканье. Миг — и я, заперев изнутри дверь своего расположения, забрав с собой оригинал дневника Бериславского, перемещаюсь за пару сотен километров и оказываюсь на месте. Удобно-с.

Семейство, включая прислугу, уже отужинало. Со столов убрана опустевшая посуда, лишней порции не осталось, но это и понятно. Хорошие хозяева не допускают перерасхода продуктов и не готовят с три короба. Рассчитали объём пищи на едаков, и приготовили исходя из числа голодных ртов за столом.

Но это я как-нибудь переживу. Мне не привыкать жить впроголодь. От того, что один раз не поем перед сном, в бозе не упокоюсь.

Надеюсь.

Уже зашло солнце и на улицу опустилась ночная темень. Алины в спальне ещё нет, из-за двери ванной комнаты не плещется вода. Значит, девушка ещё не ложилась спать. Значит, должен найти её где-то неподалёку. Возможно, даже в комнате сестры.

Сказано — сделано.

Вышел из комнаты Алины, и, не встретив никого в коридоре, прошёл до соседней двери, чья створка была приоткрыта. Заглянул в проём и увидел Злату, бережно уложенную и уютно устроившуюся в своей постели.

Чистые, не успевшие запачкаться золотистые волосы шелковистыми ручьями растекались по бордовой наволочке подушки.

Темно-бордовое одеяло, в тон балдахина, укрывало её, лежащую на боку и закутавшуюся по самые ушки.

Безмятежное выражение лица Бериславской-младшей заставляло бесконечно благодарить Всевышнего, что девушка хоть немного утихомирилась.

Если в последний раз, когда я видел её спящей, болезная вертелась во сне юлой и не могла нормально лежать, то сейчас она почти сравнялась с эталоном спокойствия.

Лишь изредка под одеялом в короткой мимолётной судороге дёргалась ножка, указывая на какую-то побочную реакцию нервной системы и опорно-двигательного аппарата, вызванную приёмом препаратов.

Над ней стояли Алина, спиной ко мне и входу, да Берислав, по ту сторону кровати и ликом ко мне.

На вытянутой руке древний старец в своём балахонном облачении держал ни хрена ни разу не лёгкий боевой посох, который простёр над Златой. Пальцами другой руки исполнил какое-то сложение, и держал его перед собой, согнув локоть.

Бериславская-старшая же ноши не имела, но, стоя в рабочем повседневном сарафане, распростёрла над сестрой руки.

По всей видимости, исполняли некий ритуал. Свидетельством тому было едва уловимое, но заметное сияние, витавшее над Златой. Похожее наблюдалось, когда разноглазка напитывала Силой мой борт.

Я не стал прерывать исполнителей. Хрен его знает, чем это может обернуться. Может, просто обматерят, на чём свет стоит. Может, дед инсайд своей палкой-дубалкой огреет по безмозглой черепушке, дабы впредь неповадно было. А, может, случится большой барабум отсюда и до Дальнего Востока, разнеся присутствующих на сотни маленьких колдунят.

Тем паче, что долго ждать не пришлось. Буквально несколько минут: я даже не успел заскучать. Правда, понять смысла действа тоже не сумел. Было похоже на то, что Берислав вытворял над нами с Ланой. Но однозначно утверждать не берусь.

Наконец, сияние стихло. Опустила, если не сказать «уронила», руки Алина. Медленно и вообще без каких бы то ни было признаков видимой усталости, опустил свой дрын дед инсайд.

Старец обратил на меня свой острый взор глубоко посаженных глаз, заметно окрепший после того, как древний маг свалился без сил из-за моего призыва.

— На ловца и зверь бежит, — молвил Великий Архимаг Путей. — Никак, на ночлег постоять явился, гридь? Подсобить пришёл, али нужда какая по учению прижала?

Алина обернулась, проследив за взглядом предка.

Увидев меня, разноглазка улыбнулась.

— Да какая разница, зачем явился… — тепло проронила она. — Этому гостью в нашем доме всегда рады.

Светлейшая княжна шагнула ко мне, простирая объятия, прильнула и крепко обняла.

У меня не было ни возможности, ни повода отказать девушке во взаимности.

К слову сказать, общаются твёрдыми уверенными голосами. Даже не таятся при спящей. И настроения обоих далеки от прискорбных или панических. По всей видимости, дела в этом доме если и не идут в гору, то, как минимум, не катятся под откос.

— Без происшествий? — спросил я, обнимая Бериславскую-старшую. — Всё добре?

Алина предпочла молчаливые обнимашки ответу на поставленный вопрос. Вместо низкорослой помощницы подал голос Берислав.

— Благодарствуй, ратник. Твоими молитвами да деяниями. Болящая подаёт надежды на благополучный исход.

Действительный тайный советник подняла голову и посмотрела на меня снизу вверх.

— Злата уже которую ночь подряд крепко спит и не буйствует. В доме тишина, какой не слышали лет десять.

— А как родители? — поинтересовался я. — Тоже отдыхают?

Если бы излучаемая очами разноглазки теплота была осязаема, под её лучами растаяли б льды Плутона, буде он стал известен местным астрономам. Ещё ни одна девушка или женщина не одаривала меня настолько тёплым взором, который нельзя сравнить ни с чем. Ни одна благодарность за содеянное не идёт ни в какое сравнение с тем, что сейчас плескалось в разноцветных глазах Алины, что были краше самых красочных озёр.

— Ты себе даже не представляешь, — прошептала она. — Я даже не помню, когда в последний раз их видела такими… Заправляют делами как тяжеловозы. Сила хлещет через край. С утра до ночи в работах и даже не отдыхают. Им как будто вновь по двадцать!

О, как.

Нет. Я, конечно, подозревал, что простой качественный отдых со снотворным и таблетки «от головы» способны возвести производительность труда на качественно иной уровень. Но чтоб настолько… Если пациенты заставляют восхищаться своей трудоспособностью окружающих — значит, дело, однозначно, того стоило.

Главное не переборщить. Следующий шаг — и от поразительного трудолюбия недавних немощных начнут шарахаться в испуге, уступая дорогу и не мешая работать, рвать и метать.

— Ну, и аллилуйя, — подытожил я. — Рад, что у вас всех всё хорошо.

Про Берислава спрашивать не стал. Его состояние и без того очевидно. Раз он взялся за свой боевой колдовской дрын и колдует им направо и налево, значит, неделя залегания на