Ким Ёнха

Империя света

Роман

Перевод с корейского Камиллы Пак

Москва

«Текст»

2020

김영하

빛의 제국

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям

Издано при поддержке LTI Korea (Сеул)

Издано при поддержке АНО «Институт перевода» (Москва)

Copyright © Young-ha Kim and Munhakdongne Publishing Co., Ltd., Korea 2006

The edition is published by arrangement with The Friedrich Agency and The Van Lear Agency

© К. Пак, перевод, 2020

© «Текст», издание на русском языке, 2020

* * *

07:00

Подстегнем коней!

1

Он открыл глаза, чувствуя тяжесть всем теле и неприятный привкус во рту. Пока он отходил ото сна, на поверхность сознания медленно, будто незнакомец, шагающий навстречу из тумана, выступили два слова: голова болит. Он мог лишь согласиться с чьим-то утверждением, что это именно она, головная боль, поскольку сам никогда в жизни ее не испытывал. Однако он чувствовал какую-то несправедливость в том, что у этой незнакомой ему доселе причудливой боли столь безвкусное название. Она посетила его этой ночью, и им овладело дурное предчувствие, будто что-то нехорошее произойдет с ним за пределами этой кровати. На мгновение им овладело отвращение к собственному телу. Казалось, что пребывавшее долгое время в покорном безмолвии туловище вдруг очнулось и, обнаружив на плечах тяжелого и властного наездника, в неистовом протесте заколотило под ключицей. Эта головная боль была хитросплетением физического страдания и чувства подавленности и раздражения, и он, впервые столкнувшись с чем-то подобным, понятия не имел, что с ней делать.

Пока он размышлял о своей головной боли, она стала еще сильнее. Казалось, кто-то вонзил ему в правую часть затылка острую иглу. Он решил принять это новое для него ощущение так же, как принимал своих клиентов, и от этого терпеть его стало заметно легче.

Протянув руку на другую половину кровати, он погладил бедро жены. Она сонно буркнула что-то и перевернулась на другой бок. Он запустил руку ей в трусы и начал поглаживать густые волосы на лобке, разросшиеся почти до самого пупка. Жена никак не реагировала. Он вытащил руку и потер ею глаза. На кончиках пальцев оставался легкий запах. Жена спросила едва разборчивым голосом:

— Тебе не пора?

— Что?

— На работу, говорю, не пора?

— А тебе?

— Покорми кошку.

Она зарылась лицом в подушку. Он откинул одеяло и медленно встал с кровати — кошка была тут как тут. Как обычно, она терлась о его ноги, требуя еды. Он зачерпнул ложкой корм из коробки и насыпал в миску. Кошка радостно набросилась на хрустящий корм. Замысловатый узор из коричневых, черных и белых пятен на ее спине напоминал географическую карту. Погладив пушистый загривок, он зашел в ванную, вытащил изо рта ночную капу и положил в стакан. «Если сейчас запустите, потом придется вставлять протез», — предупреждал его стоматолог, когда он пришел к нему с жалобой на скрежетание зубами по ночам. С тех пор он не ложился спать без капы.

Он открутил крышку пузырька с ополаскивателем для рта и залил голубой жидкостью капу в стакане. Выдавив на щетку немного зубной пасты, он принялся машинально чистить зубы, не переставая думать о впившейся в мозг игле. Чем больше он старался о ней забыть, тем настойчивее она напоминала о себе. Теперь она выбрала одну точку и принялась атаковать ее с неистовой силой, словно трос, прочищающий засорившуюся трубу. Он похлопал ладонью по затылку, но это не помогло.

— Пап.

В зеркале показалось отражение дочери. Продолжая чистить зубы, он поймал ее взгляд.

— Ты себя плохо чувствуешь?

— Всы-ы-фрке!

Он хотел сказать, что все в порядке, но из-за щетки во рту не смог толком произнести. Девочка ткнула отца пальцем в бок и недовольно скривила рот. Четырнадцатилетняя Хенми в розовой пижаме с Микки Маусом важной походкой направилась к столу. Она насыпала в миску сухой завтрак и достала из холодильника молоко. Хлопья тихо зашуршали, перемешиваясь с молоком. Хенми принялась с хрустом жевать. Кошка, проходя под столом, потерлась мордой о ее ступню. Хенми почувствовала, будто это змея проползла у нее в ногах. Словно подслушав мысли хозяйки, кошка возмущенно мяукнула. Киен прополоскал рот, вышел из ванной и взял животное на руки. Только тогда из спальни появилась Мари в одних трусах. Бюстгальтера на ней не было. Вокруг сосков проступали голубоватые вены, отчего ее тело казалось озябшим. Мари почесала живот загипсованной левой рукой, правой прикрывая зевающий рот. Она подошла к кухонному столу, за которым сидела Хенми, и, отняв руку от живота, потрепала дочь по голове.

— Доброе утро, малыш!

Хенми молча мотнула головой. Она терпеть не могла привычку матери расхаживать по квартире голой и предпочитала в такие моменты вообще не смотреть в ее сторону. Киен потер пальцами виски и сказал:

— У меня болит голова.

— У тебя же не бывает головных болей.

— Ну, видимо, теперь бывает.

— Ой, придумаешь тоже, — бросила небрежно Мари, направляясь к туалету.

— Что значит «придумаешь тоже»?

— Прости, ляпнула невпопад. Может, это мигрень? Болит только пол головы?

— Такое чувство, будто в голову забралась игла и шныряет по мозгу взад и вперед. Когда тебе гипс снимут?

Она открыла кран, и его вопрос слился со звуком воды.

— Что? — переспросила Мари, слегка поморщившись.

— Гипс, спрашиваю, когда снимут?

— А, сказали на следующей неделе зайти. Жуть как чешется. Ощущение, будто там под повязкой муравьи завелись.

— Может, и завелись.

Мари закрыла за собой дверь в туалет. Она сломала запястье две недели назад, когда эскалатор в универмаге внезапно остановился и она упала, не удержавшись под натиском навалившихся сзади людей.

— Послушай Юки Курамото, — сказала Хенми, ставя миску в раковину.

— Юки… как?

— Это японский пианист. Говорят, помогает при головной боли.

— Да ну?

— Пап, ты тоже из тех, кто думает, будто дети только глупости говорят? — Хенми укоризненно посмотрела на отца.

— Нет.

— Ну вот поверь мне разок и попробуй.

В руках Хенми откуда ни возьмись оказался альбом Юки Курамото. Киен взял диск и сунул в портфель. На мгновение он вдруг почувствовал, будто парит в воздухе. Ощущение сродни легкой эйфории, когда кажется, что пятки уже не касаются земли. Ему самому не верилось, но как только он взял в руки диск этого Курамото, головная боль начала понемногу отступать. Хотя вряд ли