Земляки

ОТ АВТОРА

Книгу я назвал «Земляки». Она объединяет две повести — «Гроза в июле» и «Если хочешь быть космонавтом». Их герои — литовец Иосиф Варейкис и еврей Яков Смушкевич — земляки, оба родились на литовской земле. Но не только это их роднит. Они больше чем земляки. Они — братья по духу, интернационалисты, коммунисты.

Обстоятельства сложились так, что большую часть жизни Иосиф Варейкис и Яков Смушкевич провели вдали от родного края. Но всюду, куда только направляла их партия, они не жалели ни сил, ни сердца, чтобы вести народные массы к утверждению новой жизни, утверждению социализма. Тем самым они боролись и за лучшее будущее трудящихся родной Литвы, где в то время еще стояла черная ночь буржуазной диктатуры.

— Наш земляк! — говорят об Иосифе Михайловиче Варейкисе русские, украинцы, белорусы, азербайджанцы, узбеки и туркмены. Во многих республиках и краях нашей страны И. Варейкис, выполняя большую партийную работу, оставил заметный след, воплощал в конкретные дела свой долг коммуниста-интернационалиста.

— Наш земляк! — говорят о Якове Владимировиче Смушкевиче трудящиеся Белоруссии, Москвы, Вологды, Народной Монголии, коммунисты Испании, где служил в авиации, защищал революционные завоевания дважды Герой Советского Союза прославленный советский летчик Я. Смушкевич.

О нескольких эпизодах героических биографий Иосифа Варейкиса и Якова Смушкевича расскажет эта книга.

ГРОЗА В ИЮЛЕ

Повесть

ВАРЕЙКИС И. М. (1894—1939) — член партии большевиков с 1913 года. Революционную работу начал в 1911 году в Московской губернии. Принимал активное участие в Октябрьской социалистической революции.

С 1918 по 1937 год находился на ответственной партийной работе: секретарь Донецко-Криворожского обкома партии, председатель Витебского губисполкома, затем секретарь Симбирского и Киевского губкомов партии, секретарь Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б), заведующий отделом печати ЦК ВКП(б), секретарь Саратовского, Воронежского и Сталинградского обкомов партии, секретарь Дальневосточного крайкома партии.

(Из справки к 43 тому Полного попрания сочинений В. И. Ленина).

Глава первая

ТУХАЧЕВСКИЙ

1

— Вас приглашает Ленин.

— Меня? Владимир Ильич?

Михаил Николаевич хорошо знал голос находившегося на другом конце провода Авеля Софроновича Енукидзе. Под его руководством он служил в военном отделе Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, Енукидзе рекомендовал его в партию.

— Вы не ошиблись, товарищ Енукидзе? У телефона комиссар Тухачевский.

— Поторопитесь, Михаил Николаевич, — будничным тоном, как будто ежедневно он приглашал к Ленину комиссара Московского района западной завесы, произнес Авель Софронович. — Я вас жду в Кремле, у подъезда здания Судебных установлений.

* * *

Собирая разложенные на столе бумаги, комиссар извинился перед ранними посетителями, что не сможет с ними продолжить разговор. Два солдата пришли к Тухачевскому утром, назвались однополчанами-семеновцами.

— Прослышали это мы, значит, что наш семеновец командует какой-то завесой, — начал разговор старший из солдат, — и решили к вам идти с нашими вопросами, вызывающими сумление. Желательно узнать, что обозначает название вашего военного ведомства — Московский район западной завесы. Солдаты болтают, эта завеса против фронтовиков поставлена, чтобы они не смели домой возвращаться. Так что, извините, но нам бы желательно узнать про эту самую завесу.

Лицо говорившего было знакомо Тухачевскому. Кажется, он служил ординарцем командира батальона. За личную храбрость награжден солдатским Георгиевским крестом. Судя по имени и фамилии, которые назвал солдат, представляясь комиссару, — Йонас Петрила, — он был родом из Литвы. В лейб-гвардии Семеновском полку служило много уроженцев из западных губерний империи. Младший, огромный и неуклюжий, назвавшийся Петром Федоровичем, напоминал отощавшего медведя, только что вылезшего из берлоги. Его, Тухачевский мог ручаться, он никогда раньше не видел. На такую фигуру раз взглянешь — не забудешь.

Михаил Николаевич, который и сам не сильно понимал замысловатое название учреждения, комиссаром которого совсем недавно был назначен, объяснил, что Советская власть создала завесы вдоль западной, южной и юго-восточной границ, чтобы задержать дальнейшее продвижение немцев в глубь страны. Вся завеса, прикрывающая границы, республики, состоит из двух фронтов — Северного и Западного. Красногвардейские и партизанские отряды, входящие в Западную завесу, одним из участков которой является и Московский район, должны прикрывать от германцев прямое и важнейшее направление к Москве через Смоленск.

— Ясно, комиссар, — прервал объяснения Тухачевского Петр Федорович, — мы с татой можем сказать однополчанам, что завеса не против нас, а против немцев.

— Можете не сомневаться.

— А вот по какую сторону завесы мы находимся? — спросил Йонас Петрила. — У нас в этом вопросе неопределенность. Без правильного совета и вовсе не знаешь, как поступить. После замирения с германцами армия вроде стала и без надобности. Полная для всех свобода — шагай, куда ноги приведут. Прокричали «Ура!» Один митинг… второй… Каждый свое горланит. Оружие, что потяжелее, на позициях покидали, а с винтовками да пистолетами каждый сам себе командиром стал.

— Хоть солдаты, хоть офицеры — один черт, — добавил Петр Федорович. — Вот мы с татой газетку раздобыли. Про наших семеновских офицеров тут пропечатано. Может, полюбопытствуете?

Михаил Николаевич взял измятый номер газеты «Известия ВЦИК», вышедший несколько дней назад. Солдат ткнул пожелтевшим от махорки пальцем в набранное мелким шрифтом Сообщение ВЧК о расстреле за государственную измену А. А. и В. А. Череп-Спиридовичей. Это сообщение Михаил Николаевич читал раньше, но по просьбе солдат, которые, как видно, не сильны были в грамоте, прочитал снова вслух:

«По постановлению Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией от 31 мая 1918 года расстреляны за государственную измену и незаконную сделку по продаже акций на 5 миллионов Александр Артурович и Владимир Артурович Череп-Спиридовичи, бывшие офицеры лейб-гвардии Семеновского полка и директора правления Веселянских рудников и «Чистяковоантрацит», а также их комиссионер и биржевой маклер Борис Сергеевич Берлисон».

— Махлёры, акции, — вздохнул Петрила, — ничего не поймешь. А ведь я под командованием Александра Артуровича Черепа-Спиридовича всю войну прошел. И брата ихнего Владимира Артуровича знал. Строгие были командиры. Любили в карты играть, к женскому полу были предрасположены, но чтобы так какие акции или какие махлёры, не примечали за ними такого…

— Согласно мирному договору с Германией, — стал объяснять Тухачевский, — Советское правительство обязалось оплатить все ценные бумаги, предъявленные Германией… Агенты германского правительства бросились скупать за бесценок акции, то есть ценные бумаги у фабрикантов, заводчиков, компаний, на предприятия, которые национализировала Советская власть. Фабрик и заводов они все равно лишились. Бумаги их теперь ничего не стоят. Можно порвать и выбросить. А тут немцы за них деньги дают. Хотя и небольшие, но деньги. Вот типы, вроде братьев Череп-Спиридовичей, и продают за гроши