Бен Скорцезе со вздохом облегчения вошел в свою квартиру на Пьяцца-дель-Фьоре. Как приятно оказаться дома! Это мгновение он предвкушал целых шесть недель, горя нетерпением как можно скорее продолжить работу над рукописью. Разумеется, последние полтора месяца он провел на редкость интересно: занимался исследованиями, читал лекции в Австралии и Новой Зеландии — и тем не менее нет-нет да и мечтал о том, что, как только начнутся летние каникулы, он засядет дома за работу и попытается завершить давно задуманный научный труд.

Внеся в комнату чемодан, он первым делом подобрал с пола счета и полдюжины писем. Очевидно, приходящая экономка синьора Киприани полагала, что он вернется еще не скоро, иначе письма были бы аккуратно сложены на столе в кабинете. Судя по слою пыли на столике в узком коридоре и едва уловимому затхлому западу, синьора Киприани предпочла не перетруждаться и не появлялась в квартире недели две.

Закрыв за собой тяжелую дверь, Бен бросил сумку со статьями, которые изучал в самолете, на пол возле чемодана, положил рядом фотоаппарат и понес почту на кухню. Прежде чем заняться письмами, он поднял рамы на обоих окнах, выходивших во двор, и с облегчением вдохнул прохладный вечерний воздух. Внизу, вдоль стены, окружавшей мощенный булыжником двор, тянулся ряд персиковых деревьев; в тени под одним из них нежился громадный черный кот. От этой картины веяло вечным, безвременным, и душа Бена наполнилась чувством блаженства. Чуть ли не впервые за последнее время он был всем доволен — и даже слегка досадовал на собственное благодушие. Жаль, что такие моменты случались все реже. В приливе воодушевления он повернулся, чтобы взять письма с мраморной, с прожилками, крышки стола. Несмотря на солидный возраст здания, кухня в квартире была весьма современной, хотя раковина из нержавеющей стали и соседствовала в ней бок о бок со старой — настоящий музейный экспонат! — плитой. Миссис Киприани придала помещению особый колорит, украсив его десятком, не меньше, вьющихся растений, и, по мнению Бена, они грозили заполонить всю кухню. Несмотря на нерадивость экономки, буйный рост растений не прекратился, и Бен, прислонившись к сушилке для посуды и оглядев их, недовольно поморщился.

Большую часть корреспонденции составляли счета, уведомления из банка, а также рекламные проспекты, которые Бен всегда выбрасывал, даже не удостаивая взглядом. Какие бы счета ни требовалось оплатить, это могло подождать по крайней мере до завтра, и Бен уже был готов заняться изучением содержимого холодильника, когда его внимание привлек кремовый конверт. Бен узнал сразу этот неразборчивый почерк, хотя на конверте значилось только: «Синьору Бенвенуто Скорцезе». Значит, Кэсс сама опустила письмо в ящик, если, конечно, не препоручила эту работу посыльному.

Бен нетерпеливо — даже слишком, ухмыльнулся он про себя, — вскрыл конверт и развернул вложенный в него листок бумаги. Письмо и вправду оказалось от Кэсс. Она приехала во Флоренцию и хотела немедленно увидеться с Беном.

Судя по дате, письмо пролежало шесть дней, а значит, скорее всего, Кэсс уже покинула город. Может, она каким-то образом узнала, когда он должен вернуться? Сумела, допустим, созвониться с синьорой Киприани. Или просто побывала в университете. Да что толку теперь гадать! Так или иначе, Кэсс, видимо, уже отказалась от намерения с ним встретиться, поскольку с его стороны не последовало никаких попыток связаться с ней.

Бен глубоко вздохнул и с письмом в руке прошел через увитый плющом дверной проем в гостиную, служившую ему заодно и кабинетом. Подойдя к столу и сняв трубку телефона, Бен зажал ее между плечом и ухом и принялся листать справочник в поисках небольшой гостиницы «Вилла Регина», где Кэсс останавливалась в прошлый раз. Шансы отыскать ее именно там равнялись почти нулю, но ничего другого Бену не оставалось. Он быстро набрал нужный номер, моля Бога, чтобы Кэсс оказалась на месте.

После двух сигналов в трубке послышался женский голос:

— Гостиница «Вилла Регина». Что вам угодно?

Бен слегка замялся.

— Нельзя ли узнать, остановилась ли в вашей гостинице синьора Кассандра Филдинг?

— Одну минуту, синьор.

В трубке воцарилась тишина, и, пока администратор проверяла списки гостей по компьютеру, Бен попытался взять себя в руки. Интересно, какой ценой ему придется заплатить за возникшее недавно чувство удовлетворенности жизнью? Нескольких строк от Кассандры хватило, чтобы его нервы натянулись подобно струнам.

Администратору гостиницы понадобилось немало времени, чтобы ответить на вопрос Бена. Когда в трубке вновь зазвучал ее голос, Бен уже нетерпеливо барабанил пальцами по исцарапанной крышке стола, а от его былого спокойствия не осталось и следа.

— Синьора Фиддинг действительно останавливалась в нашей гостинице, — официальным тоном сообщила женщина, пробудив, но тут же убив в нем надежду. — Однако она собиралась съехать сегодня, и поскольку в номере никто не берет трубку, боюсь, ее уже нет.

— Вот как? — безучастно отозвался Бен. И, немного помедлив, добавил: — А она, случайно, не оставила адрес, по которому я смог бы ее найти?

— Нет, синьор.

— Может быть, она поехала в аэропорт? — продолжал допытываться Бен, пытаясь вспомнить расписание рейсов из Пизы в Лондон.

— Вполне возможно, синьор, — вежливо согласилась администратор.

— Благодарю, — разочарованно проговорил он. Не станет же он разыскивать Кэсс в международном аэропорту в Пизе. — Вы очень помогли мне.

Повесив трубку, Бен запустил пальцы в густую шапку волос и сердито почесал в затылке. Ему бы на день раньше вернуться или бы Кэсс задержаться еще на сутки!

Бен с печальным вздохом уронил руки: бессмысленно размышлять, как повернулось бы дело при иных обстоятельствах! Он вернулся домой, но Кэсс успела уехать. Что бы ни привело ее во Флоренцию, теперь уже все равно! Жаль, конечно, что его не оказалось на месте в тот момент, когда Кэсс нуждалась в нем, но тут ничего не поделаешь. Может, и хорошо, что так получилось? Мать ведь не одобряла его привязанности к Кэсс. Да и по собственному опыту Бен знал, что чем реже он встречается с младшей дочерью своего отца, тем лучше. И все-таки…

Подавив невольную горечь, возникшую в душе при воспоминаниях, от которых невозможно было отмахнуться, Бен решительно отправился в прихожую за чемоданом. Сначала разложу вещи, а потом приму душ, деловито решил он. Да и об ужине пора подумать! Одно Бен знал наверняка: письмо Кэсс убило в нем всякое желание пораньше лечь спать.

В душевой уже вовсю лилась вода, а он успел почти раздеться, когда в дверь позвонили. Вероятно, это миссис Киприани, устало подумал Бен. Заметила свет в окнах, вот и пришла извиниться за то, что не подготовилась к приезду хозяина. Холодильник-то совсем пустой! Что и говорить, он, конечно, ошибся, не сообщив экономке точную дату своего возвращения.

Но лучше бы миссис Киприани подождала до завтрашнего утра со своими объяснениями. Сейчас он был не расположен ее выслушивать. Но не открывать дверь тоже не годится! Набросив на себя темно-синий халат, Бен завернул кран и с выражением усталого смирения на лице отправился открывать дверь. Его поджидал сюрприз: на пороге стояла Кэсс. В руках — бордовая кожаная сумочка. Рядом, на полу, такой же чемодан.