Надо признать, что я была занята в то время не только альбомом.Я отремонтировала бабушкину квартиру, которая досталась мне по наследству икоторая лет двенадцать пустовала, потому что у мамы не доходили до нее руки.Чувствуя за собой вину и, должно быть, стыдясь, муж охотно снабжал меняденьгами, не спрашивая, куда я их трачу. А я, чтобы не зародить в его душесомнений, время от времени сообщала то о новой шубе, то о новом колечке ссережками. Муж радовался. При этом он совершенно был не в состоянии отличитьстарую шубу от новой, когда я хвалилась покупками. Однажды я сунула ему под носкольцо, которое он подарил мне на свадьбу.

– А у тебя не было похожего? – робко спросил он.

– Будет пара. Сейчас модно.

Сергей вновь настойчиво заговорил о ребенке, но к томумоменту компромат был собран, ремонт в квартире закончен и деньги на первоевремя отложены. Все это позволило мне покинуть квартиру налегке. Я перевезлакое-какие вещи и позвонила мужу.

– Сережа, я ухожу. Ключи оставила на кухне, ключ от моеймашины висит в гараже на гвоздике, документы на машину в секретере.

– Куда ты уходишь? – не понял он.

– Пока не знаю. Вряд ли я буду жить у мамы.

– Подожди, я ничего не понял, – забеспокоился он.

– Я от тебя ухожу, – терпеливо повторила я. Лучше отэтого не стало, вместо одного вопроса он задал десяток. Пришлосьобъяснить. – Ты меня давно не любишь, изменяешь мне с двенадцатьюдевушками одновременно. Мне это не нравится, и я ухожу.

– Ты что, с ума сошла? – возопил он.

– Нет. Я бы сошла с ума, если бы осталась. Прощай.

Я повесила трубку и поехала к маме.

– Я развожусь с мужем, – сообщила я ей от порога.

– Мне он никогда особенно не нравился, – отозваласьмама.

– Да? А кто мне советовал выйти за него замуж?

– Ты отлично устроилась, закончила учебу, приобрела опытсемейной жизни. Разве нет? – На это мне возразить было нечего. – Мнетогда постоянно тревожные сны снились, – продолжила мама, тяжковздохнув. – Будто ты выскочила замуж за нищего лейтенантика, совсем как яв молодости. Он увез тебя в какую-то Тмутаракань, ты носила воду из колодца,топила печку… а ребеночек-то как надрывался… По-моему, у него была грыжа.

– Какой ребеночек?

– Мой внук, естественно. Или внучка. Во сне об этом нислова. Я чуть с ума не сошла. Слава богу, тут подвернулся этот тип, твой муж.

– Он мне изменял.

– Все мужчины мерзавцы. Разве я тебе не говорила? Ты оченьрасстроена?

– Не очень, – честно ответила я.

– Вот видишь, – обрадовалась мама. – Представь,что ты вышла не за Сергея, а за молодого человека, которого любила, а он тебеизменил. Ты бы сейчас места себе не находила, возможно, помышляла бы осамоубийстве, совсем как я в молодости, когда твой отец меня бросил.

– Он же умер?

– Умер. Но сначала бросил. Короче, тебе повезло, –заключила мама.

– Да я и не спорю, – пожала я плечами.

Тут в дверь позвонили, и мы немного занервничали, потому чтостало ясно: это мой муж.

– Тебе ни к чему с ним встречаться, – сказала мама, якивнула и сунула ей в руки альбом. – Это что такое?

– Компромат. Чтоб не вздумал отнекиваться.

– Я должна сейчас его отдать? Мне же интересно взглянуть.

– У меня есть второй экземпляр, – заверила я ее иукрылась в своей комнате.

Дальше порога Сергея не пустили.

– Молодой человек, вы мерзавец и обманщик, – заявиламама, вручила ему альбом и добавила: – Чтобы ноги вашей не было в моем доме… –И захлопнула дверь.

Сергей предпринял героические усилия, чтобы связаться сомной, ряд его попыток увенчался успехом. К примеру, на второй день он смог доменя до-звониться из-за некоторой потери бдительности с моей стороны.

– Ты что, с ума сошла? – начал он весьма эмоционально.

– Нет, – ответила я, потому что признаков сумасшествияу себя не наблюдала.

– Что ты вытворяешь? Тебе не стыдно? Ты за мной шпионила.Какая гадость.

– Это точно, – согласилась я. – Шпионить –гадость, согласна, а изменять жене – это что, по-твоему?

– Люди из-за этого не разводятся.

– А я не из-за этого. Я из-за того, что муж меня больше нелюбит.

– Ерунда какая. Я тебя люблю. Даже больше, чем в день нашейсвадьбы, если хочешь знать.

– Тогда я вовсе ничего не понимаю.

– А что тут понимать? – взревел он медведем.

– Зачем тебе все эти девушки? – проявила я интерес,потому что разговор против воли увлек меня.

– Это не девушки, – рявкнул муж, – это шлюхи!

– Какая разница, – не поняла я.

– Это не имеет к тебе никакого отношения, – поставилменя в тупик супруг очередным ответом.

Через неделю мы встретились в присутствии моей мамы. МамаСергея принципиально игнорировала и даже села к нему спиной. Муж просил менявернуться и предпринял попытку встать на колени, чему я воспротивилась, а маматак просто заявила: «Шут гороховый», отбив у него охоту к спецэффектам. На мойнастойчивый вопрос: «Если у нас любовь, при чем здесь девушки?» – он отвечалневразумительно, часто сбивался на фразу «все так живут», обещал впредь хранитьмне верность до гроба, но выглядел при этом неубедительно.

– Лицемер, – сказала мама, и я с ней согласилась.

После этой встречи жизнь моя стала чрезвычайно насыщенной. Яперешла на осадное положение. Через две недели мы встретились вновь. Янадеялась, что Сергей согласится на развод, но надежды были напрасны. Оннастоял, чтобы я была одна, «без своей сумасшедшей мамаши», как он выразился, ая настояла на том, чтобы встреча произошла в кафе, дабы муж держал себя в рукахи не занимался ерундой (его попытка бухнуться на колени слегка меня разволновала).Итак, мы встретились, и в первые же пять минут я лишь укрепилась в своемрешении развестись с ним раз и навсегда.

– Ты чокнутая, – начал он возмущенно. – Чего тебене хватает, скажи на милость?

Я растерялась. Ответить на этот вопрос было не так легко.Если честно, мне всего хватало, даже с избытком, но развестись захотелось ещебольше.

– Мы говорим не о том, чего мне хватало или нет, а о твоихизменах, – скромно сообщила я.