Посвящается Леонарду и Катерине Вулли

— Д-да, загадочные случаи!.. — Рэймонд Уэствыпустил изо рта облако дыма и, любуясь им, со смаком повторил:

— Загадочные случаи…

Сказав это, он удовлетворенно огляделся. Широкие черныебалки под потолком и добротная старинная мебель, создававшие атмосферу старины,импонировали вкусам Рэймонда Уэста. Он был писателем, и дом тети, Джейн Марпл,всегда казался ему достойным обрамлением собственной персоны. Он взглянул всторону камина, возле которого в большом кресле сидела хозяйка. На ней былочерное муаровое[1] платье со множеством оборок на талии ибрабантскими[2] кружевами, каскадом ниспадающими с груди. Наруках — черные кружевные митенки[3]. Черная шляпка подчеркиваласнежную белизну волос. Она вязала что-то белое, мягкое и пушистое. Ее словновыцветшие голубые глаза — кроткие и добрые — изучали внимательно гостей.

Взглянув на слегка улыбающегося Рэймонда, она тут жеперевела взгляд на брюнетку с короткой стрижкой — Джойс Ламприер, художницу снеобычными, не то светло-карими, не то зелеными, глазами. Затем она осмотрелаэлегантного и умудренного опытом сэра Генри Клитеринга и напоследок обратиласвой взор на двух оставшихся: доктора Пендера, пожилого приходского священника,и мистера Петерика, адвоката, — высохшего маленького человечка, который,никогда не снимая пенсне, всегда, однако, смотрел поверх стекол. Мисс Марпл ещераз обвела всех их взглядом и, счастливо вздохнув, принялась набирать очереднойряд петель.

Мистер Петерик слегка откашлялся — что всегда делал передтем, как что-то сказать — и повернулся к Рэймонду:

— Как-как? Загадочные случаи? Вы о чем?

— Да ни о чем, — вмешалась Джойс Ламприер. —Просто Рэймонду нравится, как это звучит, точнее, как это звучит у него.

Рэймонд окатил ее возмущенным взглядом, но она толькооткинула назад голову и рассмеялась.

— Он ведь у нас жутко важный, скажите, миссМарпл, — не унималась она. — Вы-то знаете.

Мисс Марпл только мягко улыбнулась.

— Жизнь сама по себе очень загадочный случай, —глубокомысленно изрек священник.

Рэймонд выпрямился и раздраженно швырнул сигарету в камин.

— Вы не правильно меня поняли, — сказал он. —Я имею в виду вполне определенные случаи, в которых никто так и не разобрался:реальные события, так и оставшиеся без объяснения.

— Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать,дорогой, — кротко произнесла мисс Марпл. — Не далее как вчера смиссис Каррадерз как раз произошло нечто подобное. Она купила в лавке Эллиотадве банки маринованных креветок, потом зашла еще в пару магазинов, а придядомой, обнаружила, что креветок в сумке нет. Она, разумеется, обошла все этимагазины, но креветки словно сквозь землю провалились.

— Очень подозрительная история, — с серьезнымвидом заметил сэр Генри.

— Тут, конечно, может быть несколько объяснений, —продолжила мисс Марпл, слегка краснея. — Например, кто-то их…

— Тетя! — возмутился Рэймонд. — Ну при чемтут креветки? На свете случаются и весьма загадочные убийства, и поистиненеобъяснимые исчезновения людей. Думаю, сэр Генри при желании мог бы рассказатьнам немало подобных случаев.

— Только я их никогда не рассказываю, — мягкосказал сэр Генри, до недавнего времени — комиссар Скотленд-Ярда. — Это нев моих правилах.

— Потому полагаю, что большинство их полиция так и нераскрыла, — подмигнула Джойс Ламприер.

— Ну, к этому-то как раз все давно привыкли, —вкрадчиво заметил мистер Петерик.

— Интересно, — продолжал Рэймонд, — при какомскладе ума лучше всего удается раскрывать преступления? Мне всегда казалось:полицейским просто не хватает воображения.

— Сугубо дилетантская точка зрения, — сухо заметилсэр Генри.

— Ну, что касается психологии и воображения, писателямтут просто нет равных, — улыбнулась Джойс, с иронией кланяясь Рэймонду,сохранявшему полную невозмутимость.

— Литературные труды дают мне возможность заглянутьвнутрь человека, — важно пояснил он. — Позволяют улавливать оттенки ипорывы души, простому обывателю недоступные.

— Знаю, дорогой, твои книжки такие умные! —подтвердила мисс Марпл. — Только неужели, по-твоему, люди настольконесимпатичны? У тебя ведь, кажется, все герои такие?

— Милая тетя, — с достоинством произнесРэймонд. — Каждый вправе думать что хочет, и Боже меня упаси навязыватькому-то свою точку зрения.

— Ну а по-моему, — сосредоточенно считая петли,продолжала мисс Марпл, — люди в большинстве своем ни плохи и ни хороши.Они просто недостаточно умны, только и всего.

Мистер Петерик снова откашлялся.

— На мой взгляд, дорогой Рэймонд, вы переоцениваетероль воображения, — заявил он. — Мы, юристы, прекрасно знаем, как этоопасно. Слишком уж далеко оно может завести. Факты, объективные факты — вотединственный путь к истине.

— Да ну! — тряхнула головкой Джойс. — Я несогласна. Я женщина, а у женщин, в отличие от мужчин, есть интуиция. Крометого, я еще и художник и как художник вижу то, что вам недоступно. Опять же, породу занятий мне приходится сталкиваться со множеством людей самых разныххарактеров и сословий. Так что жизнь, я знаю, возможно, получше даже миссМарпл, лишенной возможности наблюдать страсти, бушующие в большом городе.

— Вот здесь вы заблуждаетесь, милочка, — живовозразила мисс Марпл. — Страстей и у нас хватает.

— Сейчас модно подсмеиваться над священниками, —заметил доктор Пендер. — Но знаете: нам приходится выслушивать такие признания,нам открываются такие стороны человеческой натуры, которые для других — тайназа семью печатями.

— Итак, — подытожила Джойс, — всесобравшиеся, похоже, большие знатоки человеческих душ. Почему бы нам неосновать клуб? Сегодня у нас что? Вторник? Давайте собираться раз в неделю, повторникам, у мисс Марпл. Вечерний клуб «Вторник»! И каждый будет предлагать дляобсуждения какую-нибудь головоломную загадочную историю, разгадка которой емуизвестна. Сколько нас тут? М-м.., пятеро. Надо бы еще одного…