Я смотрела в его синие глаза. Интересный цвет. На Земле такой бы назвали — королевский синий. Как будто кто-то просто раскрасил их ярким фломастером.

Эй, хватит на меня так смотреть, любезный! Я же сейчас начну таять, как эскимо под июльским солнышком…А у меня ещё дел вагон и маленькая тележка!

Император смотрел на меня не отрываясь, и по-моему, даже не моргал. Чем его так удивил мой выбор? Не все женщины одинаковы, а я так тем более. У меня есть цель — наказать виновного, и сейчас средства достижения этой самой цели не особо важны. Главное — результат. И достижение этого результата должно быть честным. Когда ты представляешь Саму Справедливость выбора уже нет. Услышала зов? Откликнулась на него? Пришла помочь? Ну дак, будь добра иди до конца.

— Ночь с Императором или Арена?! — выдернул меня из размышлений мужской писклявый голос.

— Арена, — я ответила не задумываясь во второй раз.

— Вы…вы…вы хорошо подумали, леди?! — немного заикаясь, спросил он в третий раз.

Леди?! Да ладно! Ого, я еще на леди тяну! Льстец!

— Да, я хорошо подумала. Арена. Я своих решений не меняю.

Меня зовут Надя. В этом мире Али. И я Страж.

Кто мы? Адвокат, судья и палач в одном лице. Носители Самой Справедливости. Те, кто приходит на помощь, когда помощи ждать неоткуда. Нам не важно кто ты — бедный или богатый, женщина или мужчина, маг или человек, демон или дракон. Если моё внутреннее чутьё скажет «помоги», я обязательно приду. Где бы ты ни был и чтобы с тобой не случилось.

Я оказалась в этом мире почти восемь лет назад. Жалею ли я? Нет. Здесь я счастлива, по крайней мере несчастной пока себя не чувствовала.

Я жила на Земле, а точнее в России, а точнее — глубинка и районный город. Работала в школе учителем, платила кредиты, как половина нашей страны и жила надеждами на светлое будущее. Мне было тридцать четыре, давно разведена, детей нет, жила вдвоём с мамой. Мама моя — женщина строгая, адекватная и с юмором. По годам была уже на пенсии, но продолжала работать, так как своему маленькому ребёнку (то есть мне) нужно помогать выплачивать кредит. В личной жизни, как в морге — тишина, но иногда завозят новеньких… В общем — не складывалось, и постепенно тоска от личного одиночества переросла в жуткую тоску. Так и жила: дом — работа, работа — дом. Иногда вылазка к подруге, поболтать о том, о сём. У неё семья и свои заботы, но иногда, она всё же выкраивала время для болтовни со мной.

На дворе декабрь две тысячи двадцатого года. Короновирус. Карантин. Все в масках, иногда даже лиц не узнаёшь. Скоро Новый год. Опять праздник в одиночестве. Вечер пятницы. Выбралась к Любане в гости на вечерок, живёт она с мужем и детьми за городом. Ехать минут десять на машине, но всё равно ехать. Выпить опять не получится, я как всегда водитель. Ну ничего, попьём кофе, поболтаем, она пожалуется мне на своего мужа-лентяя, а потом разойдёмся на две недели до следующих посиделок. Тем, наверное, и хороши наши с ней встречи: за две недели накапливается достаточно новостей, чтобы обсуждать их целый вечер.

На улице мелкий снежок, машина показывает минус два, совсем немного. На обочинах лежит снег, так припорошило слегка, еду шестьдесят, на газ не жму, зима всё-таки. Вдалеке что-то блеснуло, секунда — пропало. Странно…Встречных нет совсем, что это? Через метров двести понимаю — каток…часть трассы растаяла днём, но вечером, когда температура опустилась ниже нуля, огромная лужа на дороге замёрла…Так. Спокойно. Машин нет. Едем как ехали, не тормозим, главное — ровненько… Начинается «лужа», и я понимаю, что она бугристая: снег днем раскатали, и получилась каша — неровная так и замёрзла. Ё-моё! Машина скользит, и я ухожу в занос — машину крутит по часовой, я потеряла счёт оборотам. Всё как в замедленной съёмке — ты понимаешь, что происходит, но сделать ничего не можешь. Такое чувство, что тело залипло и больше тебе не подчиняется…

Последнее, что вижу — ствол большого дерева, удар, скрежет металла, и звук сработавшей подушки безопасности из руля и двери…Темнота. И тишина. Звенящая тишина, даже, кажется, уши начинают болеют. Вот интересно — я умерла, или просто в отключке. Машин на трассе не было, меня никто не видел. Интересно — заметили? Вызвали скорую? Вообще, вытащить из машины смогли?

Через какое-то время из тишины начали появляться звуки. Они приближались медленно, постепенно нарастая и набирая обороты…Лязг металла, крики, нецензурная брать, ржание лошадей. Так. Стоп. Лошади??? Я умерла и попала на ипподром в качестве скаковой лошади?

Открыла глаза… Держите меня семеро, а то пятеро не удержат…

Я стояла посреди огромного поля. Огромного поля сражения! Тысячи солдат, животных, орудий…Пахло кровью, потом и лошадьми. Насыщенный тошнотворный запах. Я поморщилась. Сглотнула. В горле пересохло. Хотелось пить. Очень.

Я посмотрела на свои руки. Они горели. Стоп. Горели? Я горю!!! Блин, я горю же! Помогите-спасите, спасите-помогите!!! Хотела закричать, но кроме мычания никаких звуков издать не получилось. И тут до меня дошло — я горю, но боли нет. Никакой боли. Ещё раз посмотрела на руки: кожа была целой, она не горела, не плавилась, никаких ожогов не было. Но мои руки обволакивал огонь, и ощущение этого огня было приятным. Оно согревало меня. Я опустила голову — в огне было всё моё тело, абсолютно всё.

— Так вы поможете, великий Страж? — за спиной раздался мужской голос.

Кто? Я? Кому? Зачем? Страж? М-м…Это мне?

Я повернулась. Передо мной стоял мужчина лет пятидесяти, может немного больше. Высокий, широкоплечий, можно сказать, красивый. Приятные черты лица: карие глаза на круглом лице, усы и борода, окрашенные благородной сединой, длинные, такие же благородно-седые как борода, волосы, стянутые в хвост. На голове корона. Не огромная королевская, а скорее стальной обруч, хорошо обработанный и сделанный. На нём были доспехи, нет, не из металла, как в средние века, а из кожи, толстой и дорогой.

Ещё раз…Корона? Так. Передо мной король, видимо…Точно. Король.

— Великий Страж. Вы откликнулись на мой зов. Я король Арандора, Аратор. Соседнее королевство, Эриот, во главе с королём Изидом, напали на нас. У нас маленькое войско, много раненых и погибших, мы больше не может противостоять им. Так вы поможете? — закончил он. И глаза такие грустные, грустные, как у кота из Шрека.

Ииии? Чем интересно я должна помочь?

И тут произошло что-то неоъяснимое: внутри меня как будто всё закипело, стало жарко и тяжело дышать. Откуда-то снизу, из района желудка начала подниматься обжигающая волна, и я заметила, что огонь на моём теле стал разгораться. Вдруг в голове отчетливо зазвучали мысли «помоги, помоги ему, он достоин, он просит не для себя…».