Украсть право первой ночи

Глава 1. Встреча

В доме мельника дядюшки Фуртафа готовились к свадьбе – выдавали замуж среднюю дочь Умину. Конечно, в усадьбе суета, родственники съехались, во дворе не протолкнёшься, в конюшне места не осталось! Но что одним радость, другим – лишняя работа.

Хромой Марисе досталась работа – перестирать узел белья вдвое больше обычного. Действительно, не сидеть же ей без дела. Матушка Бельдина, мельничиха, так и сказала:

– Не сидеть же тебе без дела, Мариса. Постирай белье. Долго не возись, что там того белья! Потом к девушкам пойди, посиди с ними за рукоделием, чтобы тебя видели. Ты ведь тоже невеста!

Да, у хромой и уродливой Марисы тоже был жених – не только у красавицы Умины, мельниковой дочки. И она выйдет замуж вскоре после Умины. Но её свадьба будет скромная. Столы, конечно, накроют, но слишком тратиться не станут. Да не слишком и хотелось…

Мариса не стала откладывать – чтобы быстрее покончить со стиркой и сбежать со двора на речку бельё полоскать. Она шустро перестирала и отколотила вальком кучу простыней и полотенец, с вечера замоченных с мыльным корнем, белье в корзину, отпросилась у мельничихи и ушла за калитку, по тропинке к заводи.

Бельё Мариса полоскала не спеша. У заводи не было никого, только белая цапля стояла у камышей, и несколько раз плеснула рыбёшка – благодать! Вода как зеркало. Чуть дальше – птички-трясогузки бегают. В траве кузнечики трещат. Вот такие моменты в жизни – они самые счастливые. А когда ещё радоваться?

Никто сироту Марису не любил и любить не станет. Она – самая уродливая девица в округе, лицо её в детстве ещё обезобразило огнём. Ясно же, что Реддиту, жениху, просто нужна служанка в доме. Причем такая, чтобы его любовница не ревновала -- соседи вовсю шепчутся, что он к молодой вдове ездит в соседнюю деревню. А почему не женится на вдове – говорят, что она якобы наследство от покойного мужа потеряет, если замуж второй раз выйдет…

Марисе вроде и без разницы, что у мельника по дому трудиться, что у лавочника. С другой стороны, там она женой будет, хозяйкой. Но у лавочника строгая матушка и незамужняя сестра – куда там ещё кому-то в хозяйки! Но всё-таки есть какая-то надежда.

Ещё с Реддитом спать придется, постель делить, несмотря на ту вдову. А этого не хочется! Вот бы он не приставал ещё! Да только будет приставать. Раньше не замечал её, а с тех пор, как посватался, смотреть стал масляно и всё дотронуться, пощупать норовит, и заходит с той стороны, с которой шрамы на лице не видны…

Мариса усмехнулась, выпрямилась и потерла кулаками поясницу. И вздрогнула, потому что где-то слева справа захрустели ветки…

Там, среди кустов, стоял человек, судя по одежде из благородных. Мариса уже видела его – он проезжал через деревню вместе с графом Финерваутом. Молодой мужчина, рыжий – этим и запомнился. И почему-то теперь он был пешком.

Первым порывом Марисы было схватить корзину и убежать, тем более белье уже выполоскано – но как с этой тяжёлой корзиной убежишь? Значит, придется повернуться к этому лорду лицом, поклониться…

Девушка нехотя повернулась, присела в сдержанном поклоне. Он вздрогнул и раскрыл глаза – это ожидаемо. Она ведь Мариса-Половинка. Пока лорд видел только её левую часть, всё было в порядке. Правая часть у неё похуже – и лицо в шрамах, и рука кривая, и нога хромая… простите, милорд, и пугайтесь сильно. Что есть то есть.

Мариса подхватила корзину и повернулась, чтобы уйти.

– Эй, постой, – тут же окликнул её рыжий. – Не уходи!

Она поставила корзину.

– Что угодно милорду?

– Дай на тебя посмотреть. Ты кто? Из этой деревни?

Мариса вспыхнула, сжала губы. Что такое?! Чего на неё смотреть, разве больше не на что? Из какой она может быть деревни, не из соседней же тащить эту огромную корзину, чтобы подальше от дома белье прополоскать?

И ведь надо было её промолчать, но нет…

– Из дальней, милорд, – и опять слегка поклонилась. – Просто здесь, знаете ли, вода чище.

– Что?! – вытаращил глаза рыжий лорд.

Мариса улыбнулась немного виновато, а рыжий вдруг захохотал.

– Как тебя зовут? – спросил он, отсмеявшись. – Чья ты дочь?

– Я сирота, милорд. Живу в доме мельника. Моё имя Мариса. Чем могу ещё служить милорду? – она вздохнула.

Отвяжется он наконец? Ей уже пора…

– Не сердись. Понимаю, как донимает чужое любопытство, – лорд снова сказал не то, что она ожидала. – Просто ты красивая. Пока не показала шрамы. Мы уже встречались? Давно это у тебя?..

– Шрамы? С детства, милорд. Я чуть не сгорела на пожаре. Меня спасли, но вот это всё осталось, – почему-то раздражение Марисы улетучилось.

Ражий смотрел на неё с живым интересом, и это было не совсем так, как на неё смотрели обычно.

– Мариса, – повторил он. – Значит, Мариса.

– Я пойду, милорд, – она поудобнее ухватила ручку корзины. – Доброго вам дня.

До самого поворота дороги ей казалось, что странный рыжий не сводит с неё глаз. Но это, конечно, не так. Оглядываться она не стала. И почему он пешком? Так странно. Мариса ещё в жизни не видела у них тут благородных господ, которые бродили бы без лошади.

Едва Мариса ушла на речку с бельём, мельничиха позвала дородную Фацину, свою золовку, отведать горячего чая с пирожками. Толстуху дважды просить не пришлось. Она уселась за стол, посмотрела в окно – вслед хромой девке. Сказала:

– Ну вот, отдадите дочку, сын мал ещё, а эта дуреха хромая в хозяйстве останется. Половинка, так что ли её прозвали? – она фыркнула. – А ведь ничего. Всё не зря растили. Тебе, Бельда, помощь. Девка-то расторопная.

– Пустое, – мельничиха махнула рукой.

– Ну не пустое! – хмыкнула Фацина. – Эту корову со двора не сведут, слишком страшна. Хотя какая корова – коза тощая! Но сойдёт. Только взгляд, вижу, дерзкий. Без почтения смотрит, а это нехорошо. Не просит, а будто сообщает. Оплеух получала мало, это заметно. Она кто? Сирота подзаборная, место своё должна знать. А ты добрая слишком, от этого и хозяйство страдает. На лавку нахалку, юбку