Должно быть, он ослышался. Иначе и быть не может.

– Повторите. – Шейх Зуфар аль-Халия, нынешний правитель Халии, тихонько вздохнул, обращаясь к невысокому старшему помощнику в очках, который стоял напротив него.

Помощник шагнул назад, очень хорошо понимая, что приглушенный голос короля намного хуже его окрика. Хотя Зуфар аль-Халия, опытный стратег и поразительно умный глава королевской семьи, никогда не повышал голос.

Марван Фархат выдержал холодный взгляд своего лидера несколько секунд, а потом уставился на бесценный персидский ковер под ногами.

– Итак, Марван? – настаивал Зуфар.

– Нам сообщили, что ваша невеста, ваше величество, похищена. Ее нет в своих апартаментах, и ее служанка думает, что ее похитили.

– Думает? Значит, доказательств нет?

– Э-э-э… Я не разговаривал со служанкой сам, ваше величество, но…

– Насколько вам известно, моя невеста может прятаться во дворце, оправдывая свое поведение волнениями перед свадьбой, верно?

Марван обменялся взглядами с другими помощниками.

– Это возможно, ваше величество.

Зуфар спросил:

– Где эта служанка? Я хочу поговорить с ней. Старший помощник поморщился:

– Конечно, ваше величество, но мне сообщили, что девушка сейчас плачет. Я не думаю, что это будет полезно…

– Полезно? Вы видите, что на мне надето, Марван? – спросил Зуфар тихим и угрожающим тоном, который, как правило, заставлял подданных короля замолчать.

Марван судорожно сглотнул, оглядывая военную униформу Зуфара: с широким поясом, эполетами и золотыми пуговицами. Любой другой мужчина на месте принца выглядел бы жестким и напыщенным. Но Зуфар был привлекательным, изящным и по-королевски авторитетным.

Плащ принца висел на специальной вешалке неподалеку. Униформа и плащ были частью церемониального свадебного наряда короля.

– Да, ваше величество, – почтительно ответил он.

Зуфар бросил на стол белые перчатки, которые собирался надеть.

– Вы видели высокопоставленных лиц и глав государств, которые собираются в Императорском зале? Пятьдесят тысяч граждан последние семь дней ждали этой церемонии. Триста журналистов и бесчисленные камеры на южной лужайке приготовились транслировать церемонию.

– Конечно, ваше величество.

Зуфар глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, уверенный в том, что в противном случае, несмотря на отменное здоровье, получит инфаркт. А это будет совсем неприемлемо в день его свадьбы.

– Скажите еще раз, почему, по-вашему, мою невесту не удастся найти?

Марван молитвенно сложил руки.

– Тысяча извинений, ваше величество, – сказал он. – Я просто пришел сообщить вам, что возможна задержка. Вероятно, нам придется отсрочить церемонию…

– Никакой отсрочки не будет. Вы немедленно найдете мою невесту, и свадебная церемония состоится в установленное время.

– Ваше величество, охранники и слуги искали ее повсюду. Ее здесь нет.

Перед глазами Зуфара встала красная пелена. Ему показалось, что у него слишком тугой ворот. Но он не поднял руку, чтобы расстегнуть униформу или каким-либо иным образом указать на свой дискомфорт.

Он король.

С рождения инструкторы и гувернантки обучали его спокойствию и правилам приличия; если он нарушал правила, его тут же беспощадно наказывали. А как боролись с проявлениями бурных эмоций, вроде раздражения, которое сейчас бурлило в его душе? Зуфара отправили на неделю в зимний дворец на севере Халии, где были только заснеженные горы и чтение бесконечных текстов на латыни.

Проявлять эмоции разрешалось только отцу Зуфара.

Зуфар, его младший брат и сестра обучались в строгости в зарубежных школах-интернатах. А во время праздников, когда им позволяли приехать домой, их обучали, как стать прекрасными послами королевского дома Халии.

Зуфар выпрямился и пристально посмотрел на Марвана.

– Отведите меня к этой служанке. Я хочу услышать, что она скажет.

Старший помощник тут же низко поклонился.

– Конечно, ваше величество.

Дворцовые охранники бросились вперед, чтобы открыть двойные двери. Выйдя в коридор, Зуфар знал, что случилось нечто непоправимое. Несколько сотрудников королевского дворца встревоженно носились туда-сюда. И хотя они почтительно кланялись королю, они избегали его взгляда.

От ощутимого напряжения на его затылке приподнялись волоски. Марван тоже нервничал. Он делал все, что в его силах, чтобы торопливо идти за королем, сохраняя приличествующее расстояние между собой и Зуфаром.

Шепот вокруг него усиливался, пока Зуфар шагал в главную часть дворца. Как и в большинстве королевских дворцов, женские апартаменты отделялись от мужских несколькими крыльями здания. Его собственные комнаты были расположены в западном крыле дворца, стоящего на вершине горы Джерра.

Он быстро прошел в восточное крыло, игнорируя поклоны персонала и будущих членов своей семьи. Он мрачно шел в апартаменты, которые его невеста, Амира, занимала с момента своего приезда во дворец три недели назад.

Она была дочерью старинного друга его отца, и Зуфар знал Амиру с детства. Но она была на несколько лет младше и явно боялась его, потому что с ним почти не разговаривала. Зуфар не интересовался ею до тех пор, пока его отец не сообщил ему о соглашении, заключенном с Ферозом Галибом – отцом Амиры.

Тогда свадьба казалась далеким событием в будущем. Тем не менее Зуфар серьезно отнесся к своим обязанностям и старался сделать так, чтобы во время их встреч Амира не чувствовала себя пленницей. Ее предварительного согласия на брак с ним было достаточно.

Медицинский отчет, подтверждающий, что Амира здорова и может рожать, завершил сделку.

Зуфар редко думал о ней, хотя во время недавних двух ужинов она казалась ему очень рассеянной.

Амира сблизилась с его сестрой, и Зуфар верил, что Галила сообщила бы ему о проблеме с предстоящей свадьбой.

Он нахмурился.

Управление королевством – его единственный приоритет. Особенно теперь, после внезапного отречения отца.

Он не будет думать о своем отце или о том, что бывший король уединился в летнем дворце после смерти своей жены и месяцами не разговаривает со своими детьми. Зуфар не станет думать о бессонных ночах и тяжелейшей работе, которую он проделал, чтобы спасти королевство от распада.

Сегодня его подданные ждут королевскую свадьбу. И они ее получат.

Зуфар вошел в апартаменты и остановился при виде явно огорченных женщин в гостиной. Две из них истерично болтали, а пожилая женщина их успокаивала.