Но и об этом его жена тоже очень много знала. Мать Кэтиумерла, когда девочке было три года, и она с детства привыкла быть товарищемсвоему отцу. Став взрослой, она знала все о его бизнесе, и когда она вышлазамуж за Питера, ситуация совершенно не изменилась. Временами Кейт узнавалакакие-то внутренние новости компании еще раньше, чем Питер. А если он делился сней теми или иными событиями, зачастую, к его удивлению, обнаруживалось, что длянее это давно не новость. Постепенно это начало создавать проблемы, но впринципе Питер охотно смирился с местом, которое в их жизни занимал Фрэнк.Взаимная связь отца и дочери оказалась гораздо крепче, чем он ожидал, но ничегоплохого в этом не было. Фрэнк был справедливым человеком и всегда знал меру,высказывая свое мнение. Во всяком случае, Питер так думал, пока Фрэнк непопытался посоветовать ему, в какой детский садик отправить их сына. Тут ужПитер вежливо, но твердо заявил, что сам будет решать подобные вопросы, что иделал – или по крайней мере пытался, – пока его дети не окончили школу. Нобывали случаи, когда отец Кэти был совершенно непреклонен, и Питера особеннорасстраивало, что его жена периодически встает на сторону Фрэнка, хотя она и пыталасьбыть дипломатичной.

Тем не менее привязанность Кэти к отцу с годами становиласьвсе сильнее, и она соглашалась с ним гораздо чаще, чем этого хотелось быПитеру. Это был единственный повод для жалоб в их в общем-то счастливом браке.В его жизни было столько радости, что он не чувствовал себя вправе страдатьиз-за периодических схваток с Фрэнком за власть. Анализируя свою жизнь, Питерпонимал, что радости с лихвой перевешивали боль или невзгоды.

Единственным событием, опечалившим его всерьез, была смертьсестры. Как и их мать, она умерла от рака, только в гораздо более раннемвозрасте: Мюриэл было всего двадцать девять лет. Она тоже не имела возможностилечиться. Они с мужем отличались особой гордостью бедняков и не звонили ему вовремя ее болезни. Когда Джек наконец связался с ним, Мюриэл была уже насмертном одре, и Питер с сокрушенным сердцем примчался в Висконсин. Черезнесколько дней она умерла. Не прошло и года, как Джек продал ферму, женилсявторично и переехал в Монтану. В течение нескольких лет Питер ничего не знал отом, где он поселился и что случилось с детьми его сестры. А когда наконец Джекобъявился, Кейт сказала, что слишком много воды утекло и что он должен забыть оего существовании. Питер послал Джеку деньги, ради которых тот и звонил, но таки не выбрался в Монтану, чтобы повидать детей Мюриэл. Он понимал, что они егоне узнают. У них была новая мама, новая семья, и Питер знал, что Джек позвонилему только потому, что ему нужны были деньги. У него никогда не было особойпривязанности к брату его покойной жены, как, впрочем, и у Питера к нему, хотяПитеру хотелось бы общаться со своими племянницами и племянниками. Но он былслишком занят и не смог выбрать время для поездки в Монтану. Они стали для негочастью другой жизни. В какой-то степени было проще последовать совету Кейт ипустить все на самотек, хотя у Питера возникало чувство вины всякий раз, когдаон вспоминал об этом.

У Питера была своя жизнь, своя семья, и ему было о чемзаботиться и что защищать – и за что бороться. И первая серьезная битваразразилась тогда, когда их старший сын Майк должен был перейти в старшиеклассы. Несколько поколений Донованов учились в Эндоверском интернате, и Фрэнксчитал, что Майк должен поступить туда же, а Кэти с ним соглашалась. Но Питербыл против. Он хотел, чтобы мальчик жил дома с родителями до поступления вколледж. Однако на этот раз победил Фрэнк. Решающее слово оставалось за самимМайком, которого мать и дедушка убедили в том, что, если он не поедет вЭндовер, ему никогда не удастся попасть в приличный колледж, не говоря уже обизнес-школе, и он упустит возможность найти в будущем достойную работу иприобрести нужные связи. Питеру это казалось смешным. В качестве аргумента онговорил, что окончил Мичиганский университет, вечернюю школу в Чикаго, никогдане учился в бизнес-школе и ни разу не слышал об Эндовере, когда рос на ферме вВисконсине. «И я всего добился», – сказал он с улыбкой. И действительно,он управлял одной из крупнейших корпораций страны. Но Питер был совершенно неготов к тому, чтобы услышать ответ Майка:

– Но ты же женился на этом, папа. Это совсем другоедело.

В глазах Питера Майк мог без труда прочитать, какую боль онпричинил отцу. Мальчик быстро поправился, говоря, что ничего такого в виду неимел и что двадцать лет назад все было «по-другому». Но оба понимали, что Майкправ. И в конце концов он отправился в Эндовер, а теперь, подобно дедушке,готовился к поступлению в Принстон. Пол тоже учился в Эндовере, и толькоПатрик, самый младший, поговаривал о том, чтобы доучиваться дома или поехать вЭкзетер, – только для того, чтобы не повторять путь своих братьев. Нараздумья у него оставался еще год, и периодически он изъявлял желание учиться винтернате в Калифорнии. Питер хотел что-то изменить в этой ситуации, нопонимал, что не может ничего поделать. Оканчивать школу вне дома было традициейДонованов, и тут нечего было обсуждать. Даже Кейт, несмотря на свою близость котцу, училась у мисс Портер. Питер бы предпочел, чтобы дети были дома, но впринципе, по его словам, это была небольшая жертва – он не общался с ними втечение нескольких месяцев в году, зато они получали великолепное образование.Никаких возражений тут быть не могло, и Фрэнк говорил, что они завязывают тамважные знакомства, которые пригодятся им в течение всей их жизни. С этим былотрудно спорить, да Питер и не пытался. Но когда сыновья ежегодно разъезжалиськто куда, ему было очень одиноко. Кэти и мальчики – вот все, что у него было. Ион все еще очень тосковал по Мюриэл и родителям, хотя никогда и не признавалсяв этом Кэти.

За эти годы жизнь Питера заметно изменилась. Он стал важнымчеловеком, сделал блестящую карьеру. Со временем они переехали в болеепросторный дом в Гринвиче, который Питер приобрел уже на свои деньги. На этотраз проблемы принятия подарка от Фрэнка даже не стояло. Это был красивый дом сучастком в шесть акров, и хотя жизнь в городе иногда казалась Питеру оченьпривлекательной, он знал, насколько важно для его жены оставаться там, где онародилась. Кейт провела в Гринвиче всю свою жизнь. Здесь были ее друзья, хорошаяначальная школа для детей, комитеты, которые отнимали у нее столько времени, иее отец. Ей нравилось жить поблизости от него. Кейт по-прежнему присматривалаза его домом, а по выходным они с Питером часто приходили к нему, чтобыобсудить семейные дела, бизнес или просто поиграть в теннис. Кэти достаточночасто виделась с отцом.

Летом они ездили отдыхать в одно и то же место –Мартас-Виньярд, где у Фрэнка уже много лет было внушительных размеров поместье.Дом Хаскеллов был гораздо меньше, но Питеру пришлось согласиться с Кейт, чтоэто прекрасное место отдыха для детей, да и ему самому там тоже оченьнравилось. Как только он смог себе позволить купить там дачу, он убедил женуотказаться от коттеджа на участке отца и приобрел уютный домик всего в несколькихминутах ходьбы от жилища Фрэнка. Потом Питер построил для сыновей маленькийлетний домик, где они могли принимать своих друзей, что они с удовольствием иделали. В течение многих лет Питер и Кейт были окружены детьми, особенно вовремя летнего отдыха. В их доме постоянно вертелись пять-шесть мальчишек,помимо их собственных сыновей. Они вели налаженную и легкую жизнь, и, несмотряна компромиссы по поводу выбора места жительства и обучения детей, к которымего время от времени принуждала жена, Питер знал, что он ни разу не принес вжертву свой принцип цельности. Что же касалось бизнеса, Фрэнк дал ему полныйкарт-бланш. Питер так и выстреливал из себя блестящие идеи, которые помогалиулучшить дела фирмы. С его помощью компания разрослась до пределов, о которыхФрэнк не мог даже мечтать. Предложения Питера были воистину бесценными, решения– твердыми, но надежными. Фрэнк прекрасно сознавал, что делает, и когда тольковводил его в компанию, и когда в возрасте тридцати семи лет сделал егопрезидентом «Уилсон-Донован». И с самого начала своей деятельности на новомпосту Питер управлял компанией мастерски. С того момента прошло уже семь лет,из которых четыре было потрачено на разработку «Викотека» – исключительнодорогого проекта. Но игра, безусловно, стоила свеч. Для Питера это было нечтовроде четвертого ребенка, он сам принял решение о финансировании научныхизысканий и убедил Фрэнка поддержать его. Требовалось огромное вложениекапитала, которое сможет окупиться только через много лет; тем не менее оба онибыли согласны с" тем, что дело стоит таких затрат. А для Питера это былоособенно важно и по другой причине. «Викотек» должен был стать кульминациеймечты всей его жизни – помочь человечеству, сочетая гуманизм с выгодой иделовой хваткой. В память о своей матери и Мюриэл Питер хотел, чтобы «Викотек»был запущен в производство как можно быстрее. Если бы этот препарат был имдоступен, можно было бы спасти – или хотя бы продлить – их жизни. А теперь онхотел спасти им подобных – тех, кому еще можно было помочь. Людей, живущих нафермах и в деревнях, или даже городских жителей – тех, кто из-за бедности идругих обстоятельств не мог позволить себе дорогостоящего лечения.