Представьте себе человека со спокойным, ничем не привлекающим внимания выражением лица. Он идёт по проснувшейся широкой улице, его движения не быстрее и не медленнее, чем течение толпы. Слева – свежеотреставрированный фасад пыльно-серого здания. Справа – широкая улица, гремящая от тяжести столпившихся машин. Как сильно вы удивитесь, если он подойдёт к краю тротуара, встанет на бордюр, с лёгкостью поймав равновесие, затем бросит мельком взгляд на автобус, который торопится проскочить догорающий зелёный светофор, и шагнёт вперёд?

Вы поразитесь. Вы будете шокированы. Возможно, ощутите беспомощность от неожиданного зрелища.

Только вот этот мужчина весь свой маршрут боролся с болью. Он сам был шокирован мыслью в своей голове «совершить это», но когда заприметил белый автобус, ни один человек из толпы этого не понял. А мог ли? Уловить движение едва дрогнувших скул, губы, приоткрытые для одного из последних выдохов, округлившийся взгляд, который не вместил всю тревогу, страх и боль в пустыне карих, почти черных глаз.

Ладонь, продетая пальцами в его дрожащую руку, вырвала мужчину из пелены и решила уверенности. Он резко вздохнул, покачнулся, но устоял.

– Помоги мне! – сказал звонкий женский голос сквозь коллекцию звуков суматохи.

Мужчина опешил. Перед их лицами пронёсся автобус, посылая волну горячего воздуха с горьким привкусом гари и бензина. Его ударил мир, из которого он должен был исчезнуть секунду назад.

– Что? – он повернул голову на женщину слева, тщетно пытаясь сфокусировать на ней взгляд.

– Помоги! – повторила она, и потянула мужчину назад, вцепившись второй рукой ему в плечо.

Ещё пару секунд его разум не управлял телом, а затем спина налетела на холодную каменную стену. Острый кусок кирпича воткнулся чуть ниже лопатки, и, судя по звуку, прочертил оранжевую линию на графитово-сером пальто.

Он снова посмотрел на женщину возле себя, и, несколько раз моргнув, наконец, смог совладать с глазами и начал видеть. Буянил вихрь в светло-зелёных, широко распахнутых глазах, горел рассвет на молочной коже, тени от солнца залились в рваные морщинки возле глаз, продолжив линию черных ресниц. Когда взгляд мужчины скользнул к губам, они вздрогнули и распахнулись, выпуская на шумную улицу слова:

– Что, другого выхода нет? – она крепче сжала его ладонь ледяными пальцами, и мужчина опустил взгляд вниз, рассматривая сплетённые руки. Он осознал, что вцепился в неё ещё крепче и не может заставить себя хоть немного ослабить хватку.

– Ладно, идём! – она вдруг развернулась и потащила его прямо по улице.

***

Он сидел на темно-сером кресле, оно было мягким настолько, что мужчина почти утонул. Его взгляд исследовал стену напротив, блуждал среди изумрудных и серых, отдававших серебром, пятен.

Затем снова услышал её голос, совсем рядом и перевел взгляд на женщину.

– Алло, привет. Я немного задержусь. Всё в порядке, расскажу потом. Давай, до встречи. – Она положила телефон на черный столик, подпирающий серую стену, отобрала у куллера, стоящего в углу, немного воды, и, подойдя ближе, протянула мужчине прозрачный угловатый стакан.

– Спасибо, – сказал он тихим, хриплым голосом, затем кашлянул, чтобы избавиться от хрипоты и повторил. – Спасибо.

Она опустилась на соседнее кресло и дождавшись, того чтобы мужчина опустошил стакан, спросила:

– Благодаришь за воду?

– За воду. – Он опустил голову, разглядывая пустое стекло в руках. – И за… Остальное.

– Ты и вправду бы это сделал? – Она подалась вперёд и облокотилась на скрещенные ноги.

Мужчина набрал полную грудь воздуха и тут же отпустил всё обратно. На вопрос он не ответил. Даже самому себе. Он поднялся на ноги, со звоном опустил стакан на краешек стола.

– Я пойду, спасибо.

Она тоже поднялась и вгляделась в позеленевшее лицо. Его высокие массивные скулы напряглись, он облизал верхнюю губу с чёткими острыми контурами и шмыгнул носом, который отогрелся в тепле.

– Тебе есть куда идти? – Она плавным движением рук усмирила волосы, убрав русые локоны за уши.

– Да, найду. – Он бросил на неё взгляд и снова отвёл в сторону.

– Слушай, мне очень неловко. Но, может, тебе нужна какая-то помощь, или ты хочешь поговорить?

Мужчина помотал головой из стороны в сторону, и постарался выдавить улыбку на бедном лице, но получилось что-то вроде гримасы.

– Я в порядке. – Он провел рукой по волосам, усмиряя копну песочных, выгоревших на летнем солнце, прядей.

– Уверен?

– Слушай. Какое тебе дело?! Ты ведь меня даже не знаешь! – Его голос, поднявшись до крика, снова стал хриплым.

Её лицо вовсе не изменилось, будто она ожидала услышать отчаянный гортанный бас. Мужчина, зажмурился, скривил лицо, а через минуту скрылся за дверью.

Женщина накинула пальто, сунула телефон в карман и, закрыв дверь на ключ, спустилась вниз, на улицу. Она пересекла тротуар, под недовольное бурчание пешехода, которому пришлось замедлить шаг, чтобы не столкнуться с ней. Затем остановилась возле припаркованной машины и подождала, пока спина в сером пальто и затылок с волной светлых волос скроется в толпе.

***

– Привет! Прости, что задержалась. – Она ввалилась в кабинет к своему начальнику, по совместительству ещё и молодому человеку. – Не поверишь, что сейчас произошло! – скинула на кресло чёрное пальто и кипу крупноформатных папок. – Уже шла к машине, и увидела парня на тротуаре, который собирался броситься под автобус!

– Ого, как это? – Мужчина отвлёкся от монитора и нахмурил лохматые чёрные брови.

– Ну, вот так! – Она плюхнулась на свободное кресло, и устало вздохнула.

– А как ты поняла, что он хочет под него броситься, а не дорогу перебежать в неположенном месте?

– По лицу, Саш! По взгляду! – Она всмотрелась в его голубые глаза, раскрасневшиеся от усталости. – Ты что, не спал?

– Спал, – он взъерошил тёмно каштановые волосы и снова пригладил их на голове, – но мало. Как и ты, Кир? – он устало растянул губы в тонкую улыбку и они тут же порозовели.

– Ладно, выспимся через три дня. – Она печально улыбнулась. – Прогоним проект до презентации, или уже не успеваем?

Он посмотрел на часы, пождав губы

– Успеваем, но в этом нет необходимости. Уверен, что у тебя всё доведено до перфекционизма.

      Саша уснул, а Кира долго лежала в темноте и думала. Мысли путались, как обычно это бывает в трудное время жизни. Хотя и не назовешь другие времена простыми, всё же сейчас напряжение повисло в этой квартире.