Олич Кода

Неправедные

Глава 1

Мы неправедны, мы неправильны.

Мы грешили с тобой по-взрослому.

Нас таких бросить в воду бы, в пламя бы,

В крайнем случае — под колеса и

Растоптать, разорвать, повыломать.

Не жалеть нас, не делать доброго.

Потерпи, моя милая.

Милая, я тебя сберегу под ребрами.

Я тебя нарисую красками:

Синий, белый, немного рыжего.

Оставайся со мною ласковой,

И тогда мы, конечно, выживем.

И мы вырастем, станем сильными,

Наши корни вплетутся в вечное.

Нас хотели порвать и выломать,

А я, видишь, сумел сберечь тебя.

(с) krisberry

Марина

— Можно же ребёнка постричь? — крикнула в проход всклокоченная, явно спешащая куда-то женщина с неудачными бровями и перебором гиалуронки в губах.

— Жеребёнка можно, — протараторила я. — Падай! — кивнула на кресло вспыхнувшему румянцем мальчишке.

Парень сел. Мать дала ему ряд цу и поспешила по своим делам. А я стала выяснять у клиента предпочтения, силясь подавить улыбку.

Бедный малый. Я понимала, почему он покраснел. Тут уже целый жеребец, а не жеребёнок: парню на вид лет семнадцать-восемнадцать, как моему Ваньке…

Он взглянул на меня. Внимательно. Едко.

— Под б-бокс, значит, — подытожила я, аж запнувшись от его взгляда.

Чёрт, красивый какой. Широкие плечи, пропорциональные черты лица… И шея уже не цыплячья.

А как он смотрит!

Как же он смотрел… Я отлично знала подобные взгляды, но этот мне запомнился особенно. Я не первый день работала парикмахером, и давно привыкла к тому, что некоторые клиенты пытаются заигрывать. Кто-то сразу идёт ва-банк: спрашивают, замужем ли, приглашают куда-то. Другие поначалу стесняются. Смотрят вот так, смотрят. А потом начинают руки распускать.

Всё время стрижки я старалась о нём не думать, но мысли то и дело сводились к его шее, к его изящному профилю, к огненному взгляду, до самого нутра опалившему меня. Чёрт, совсем я ополоумела, заглядываюсь на мальчишек…

Я себя уговаривала, что дело не во мне, что любая другая, вне зависимости от возраста, признала бы, что парнишка хорош. Я же не рассматривала его, как мужчину. Просто, если можно так сказать, восхитилась работой творца. Как восхищаются красотой природы, например, или какой-то картины.

Серёжа (выяснилось, что парня зовут Сергеем) вёл себя прилично. Сидел тихо, скромно, почти не разговаривал. Вот только смотрел на меня в зеркало своими светло-серыми, очень выразительными глазами практически неотрывно, так, что в какой-то момент я даже покраснела.

Когда он ушёл, я почувствовала, будто только что из-под воды вынырнула. Глубоко вдохнула, набрала кислороду в лёгкие под завязку, до боли, выдохнула… а перед глазами всё стоял этот взгляд.

Сергей

Парни ждали меня на остановке. С ними были девчонки, Леська тоже. Едва сошёл с автобуса, она кинулась на меня, засосала, вызвав волну всеобщего галдежа и улюлюканья.

Потом мы упали с ней на лавку.

— Сега-красавчик! — вякнула Тимонина, потрепав меня по оболваненной башке, за что Леська тут же треснула ей по граблям.

— Ну чё, — хлопнул себя по коленям Трунин. — Погнали в ЧК затаримся?

Назавтра было последнее наше первое сентября в «золотом» составе, и мы решили это дело отметить.

Запёрлись в ЧК (обоснование этому сокращению будет дано как-нибудь потом), набрали кто чего, кто чем привык травиться, вышли. Двинулись вдоль набережной. Я, на мне Леська, в смысле, под руку, дальше Лебедь, Трунин, Тимонина, Ялта и кто-то ещё.

Мне было пофигу, главное, чтобы весело. И нам было весело.

Трунин травил какие-то байки «из склепа», через слово вставляя коронное «сск». У Ялты то и дело развязывались шнурки, и мы с Труниным попеременно отвешивали ему пенделей. Девки ржали, как кони, орали во всю глотку «Я русский» и целовались. Кто с кем. Леська со мной, естественно.

Мы были мокрые от моросящего дождя и фонтанов, рыжие от фонарного света и адски счастливые.

Когда остановились на очередной привал, Леська замоталась в мою рубашку, встала и прижалась спиной ко мне.

— Я замёрзла, — объявила она хихикающим подругам.

— О, я бы тоже так погрелась! — поддержала Тимонина.

То ли поддержала, то ли нарывалась опять.

Тимонина ко мне с седьмого класса клеится, но это всегда несерьёзно, и Леська это знает.

— А вы в курсах, что к нам новенький завтра приходит? — завела она тему.

— Тебе-то что, у тебя Сега есть!

Снова Тимонина. Всё-таки они друг друга бесят.

— Так а может, мне новенький ещё больше понравится!

Ляпнула не подумав.

— Ха! Вали! — Я тут же оттолкнул её.

Не сильно, конечно, но точно неприятно.

— Да ладно, я ж пошутила! — Леська попыталась меня достать, но я снова увернулся и заскочил на бортик фонтана.

— А я — нет!

— Эй, кончайте! — протянул кто-то из парней.

Я не понял кто, смотрел на Леську.

Кажется, она всерьёз напугалась. Только мне тоже палец в рот не клади. Будет за языком следить — прощу. Наверное.

— Ну и пошёл ты! — вдруг отвернулась она.

Тряхнула волосами, принялась подпевать девчонкам.

— Я р-р-руски-и-и-ий!!! — в три глотки завопили они.

В конце недели в ДК открытие сезона…

— Слышь, Сег! — докричался до меня Лебедь. Я как раз спустился с бортика и закинув в себя порцию «Прингалса». — Ты куда стричься ходил?

— М, кстати! — с набитым ртом воскликнул я и заговорил во всеуслышание. — На Рижской в парикмахерской новая мастерша, такая зачётная, я влюбился!

— Ты чё, Сег, она же старая небось! — завопили со всех сторон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А я весело смотрел на скрюченную физиономию Леськи.

— Сами вы старые! Красотка, отвечаю! Я б с такой замутил!

— Фу-у-у… — потянули девчонки.

Парни только посмеялись и плечами пожали.

Зато Леська скривила губы и начала:

— Ну, и чё ж не замутил? У тебя была такая возможность, пока она вокруг тебя кружила…

— А вот и замучу! — перебил я. — В следующий раз как пойду стричься…

— А чё в следующий раз-то! — закусилась она. — До следующего раза твоя красотка себе сто других любовников найдёт, получше!

— Других найдёт, а таких, как я, больше нет!..

Глава 2

Сергей

Первого сентября я чуть не опоздал на линейку. Мамка заблокировала ванную на два часа. Поорались с ней, в школу выдвинулся в отвратном настроении.

На улице жара стояла небывалая. Солнце уже вовсю раскочегарило, и лица на фотках получались сплошь китайские и потные.

— Серёнечка, привет! —