досадой обнаружила, что кроме чьих-то разноцветных макушек я не засняла толком ничего. Единственное — момент отпускания шаров. Но ни лица Аверьянова Серёжи (у красивого мальчика даже фамилия оказалась красивой), ни лица Ваньки, на этих кадрах видно практически не было.

Глава 3

Сергей

Война с Леськой продолжалась. Весь день она строила из себя гордячку, даже не смотрела в мою сторону, а вечером, на репе в ДК, начала снова заигрывать с Лебедем. У меня на глазах.

— Ой, Дим, ты такой высокий! Ты что, с линейки подрос?

— По-моему, это ты каблуки сняла.

— Слушайте, ща блевану прям на вас, хотите? — со сцены, возле которой они стояли, влез я.

Я хотел изобразить процесс, но они шуганулись. Расступились по разным сторонам.

— Фу, Сега, какой ты мерзкий! — воскликнула Леська. — И как я могла с тобой встречаться?!

— А что, вы всё уже? — с надеждой полушепнул Лебедь, покрутив на нас пальцем.

— Ну, естественно! — вдруг подоспела Тимонина. — Сега теперь со мной мутит, да, Серёж?

— Ща точно блевану, — ляпнул я и стал со смехом уворачиваться от Тимониной, пытающейся меня отлупасить.

Это переросло в догонялки. Деревянный помост загрохотал под нашими копытами. Я услышал раздражённый голос Леськи:

— Мы расстались ещё вчера, если кто-то не заметил!

Говорилось это явно для меня, но делать глубокомысленное лицо было некогда. Я сиганул от Тимониной со сцены и начал сшибать стулья в зрительных рядах.

— Не жри меня, Тимонина, ты подавишься, я не вкусный!

— Вкусный, Серёнечка, вкусный! Иди сюда!..

Пока мы носились, подгребли остальные: Трунин, Ялта, ещё какая-то девочка из мелюзги, с которой у Леськи был совместный номер. Я прикрылся ребёнком.

— Всё, хорош! — выкрикнул Тимониной из-за живого щита, задыхаясь.

Девочка оказалась хоть и мелкой, но не той первоклашкой, которую я утром таскал, поэтому, приподняв её над полом всего, наверное, на пару сантиметров, я понял, что не потяну.

— Остынь, Тимонина, живым я тебе не дамся!

— Значит, придётся тебя убить!

— Хватит орать, репетировать мешаете!

Я отвлёкся посмотреть, кто дерзнул командовать, как тут Тимонина всё-таки добралась до меня. Обхватила сзади, воткнулась подбородком мне в плечо. Таким вот двухголовым мутантом мы двинулись обратно.

— Отлепись от меня.

— Ни за что! От тебя так вкусно пахнет…

— Чем, пОтом? — заржал оказавшийся рядом Трунин.

Я поддержал тему, обращаясь к Тимониной:

— Я тебе носки свои пришлю. Неделю поношу, хочешь?..

В это время появилась Татьяна Валерьевна.

— Всё, девочки, мальчики, по местам. Лишние — за сцену. Первыми кто у нас выходит…

Тимонина наконец отлепилась, мы сгрудились за кулисы. Трунин начал что-то вещать, а я выхватил взглядом Леську. Она бесилась. Это было видно и для меня достаточно.

— Ты мне рубашку обвафлила! — наехал я снова на Тимонину, обнаружив на своём плече пятно.

Пятно было от помады, а Тимонина убегала на зов Татьяны Валерьевны и поэтому просто послала мне сердечко пальцами. Тут Трунин хлопнул по плечу:

— Чё, пошёл я сёдня на Ригу, парикмахершу твою глянуть. Ну и чё… Там какой-то жирдяй. Тебя давно на мужеподобных тёток потянуло? Это ж диагноз, Сег…

— Погоди, какой жирдяй? — перебил я, не втыкая. — Там вообще стройняшка была. Тёмненькая, маленькая такая, глазищи голубые, огромные.

— Красивая?

— Отвечаю!

— Значит, не её смена, — вздохнул Трунин. — Жаль. Ну ладно…

Марина

Ваньку я ждала с нетерпением. Накрыла на стол. Герда, правда, засранка, пока я отвлеклась, утащила котлеты. Но зато я купили тортик, сделала оливье…

Ванька пришёл хмурый. Хотел от обеда отказаться, но я уговорила. Сели за стол, я начала расспрашивать.

— Ну что, Вань, как всё прошло? Как ребята, понравились?

— Нормально.

— Ну, что значит «нормально»? Как встретили?

— Нормально.

Я поняла, что от Ваньки, как всегда, ничего не добьёшься, и решила зайти с другого конца.

— А знаешь, мне сегодня делать было нечего, и я пока гуляла, надумала к школе подойти, посмотреть одним глазом, как там у вас.

— Мм… — кисло отозвался Ванька, ковыряя вилкой в салате.

— Видела класс твой, — продолжила я. — Все такие красивые. Особенно девочки. Кстати, с кем тебя посадили?

— Я откуда знаю.

— Ну, неужели ты даже не запомнил, как кого зовут…

— Мам! — Ванька с укоризной взглянул на меня. Потом вздохнул, снова опустил глаза в тарелку и заговорил всё-таки: — Олеся, кажется.

— Это такая, рыженькая? — ткнула я пальцем в небо.

— Нет, блондинка.

— Симпатичная?

Ванька плечами пожал.

Я почему-то сразу вспомнила одну блондинку, которую тоже видела утром на линейке. Красотка, честно говоря. Длинные светлые волосы, свои, и яркие карие глаза. Она выделялась из толпы. Как Ванька мог такую не заметить?

— А ещё с кем-нибудь успел познакомиться? С мальчиками?

— Пацаны нормальные, вроде, — к моей тихой радости, разоткровенничался Ванька. — Только один какой-то борзый… Не понравился мне, короче… Дебил…

Я оторопела, почему-то внутренне уже предчувствуя неладное.

— Почему дебил? Тебя что, кто-то чем-то обидел?

— Да не… Просто… — снова стал закрываться Ванька. — Короче, мам, не вникай. Может, нормальный он, я пока не знаю.

Я положила ладонь на его руку и встала.

— Ладно, Вань, я надеюсь, всё будет хорошо…

Вечером родительский чат запестрил фотками и видеороликами с линейки. Я обрадовалась, хоть у кого-то получилось сделать нормальные кадры. Легла на диван и сама не заметила, что потеряла счёт времени, снова любуясь идеальным, в моём представлении, мальчишкой. Вспомнила себя через час, попыталась отогнать ненормальные мысли и отвлечься с помощью телевизора. Не вышло. Тогда я снова встала, оделась и пошла гулять с собакой.

Обычно её Ванька выводит, это его обязанность, но сейчас мне очень захотелось пройтись на ночь глядя.

Было уже темно. Местами белый, местами оранжевый фонарный свет тускло освещал длинную пешеходную дорожку. Тени ещё пышных деревьев перекрывали его, периодически то проглатывая, то выплёвывая нас с Гердой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тут я услышала смех. Из самой глубины таких же густых теней вынырнули фигуры двух ребят. Очертания одного из них я мгновенно узнала.

Боже, что творится со мной! Я не смогла оставаться спокойной. По мере нашего приближения друг к другу, я всё больше и больше нервничала. Начала поправлять зачем-то волосы…

Отмечая всё нарастающее волнение, внезапное потепление в груди, будто кто-то дунул на тлеющий костёр, и он стал разгораться, я шла куда-то вперёд. Не шла, а плыла. Это он. Мой красивый мальчишка. Всё ещё в белой рубашке, несмотря на прохладу… Статный, идеальный… Чёрт, вот я дура!!! Что со мной происходит! Совсем ополоумела, он же в два раза младше меня!!! Я для него старая! Это я не вижу у себя морщин, кроме мелких мимических, а для