Моя мысли оборвались резко, будто я от них в пропасть провалилась.

— О, какой пёс! — вдруг воскликнул Серёжа, припав на корточки и начав трепать Герду за холку. — Это маламут?

— Д-да, — кое-как выдавила из себя я, удивившись до оторопи.

— Шикарный, шикарный, как зовут? — спросил второй паренёк.

— Герда.

— Девочка? — Серёжа поднял на меня глаза. — А, здрасти! — Он встал, распрямившись, видимо, узнал меня. — Вы меня стригли вчера, помните?

Ещё бы я не помнила. Я кивнула, стараясь унять непонятную дрожь, по каким-то неведомым законам, или даже беззаконию вселенной, овладевшую всем моим нутром.

— А, так это вы новая парикмахерша? — вклинился его друг.

Серёжа зачем-то ткнул его локтем.

— Красивая у вас собака.

— Спасибо.

— Только шерсти, наверное, много?

Я удивлялась его перемене. Вчера он был таким скромнягой-молчуном, а сегодня мы словно поменялись с ним ролями.

— Когда линяет, да, — ответила я.

И внутренне прокляла себя за косноязычие. Мне выпала нереальная возможность пообщаться с ним, посмотреть на него вблизи, просто побыть с ним ещё минуту рядом, а я не в состоянии воспользоваться этим шансом! Я туплю! Чувствую себя малолеткой, неуверенной в себе девочкой, которая не знает, как вести себя с парнями… Боже, да очнись же ты, Марина! Тебе тридцать шесть! Ты давно уже выросла, у тебя сын взрослый!

— Ладно, пошли. — Ещё раз потрепав Герду, красивый мальчик дёрнул за собой товарища.

И они двинулись дальше, и я дальше. Но не успела я даже осознать, что произошло, как сзади послышался голос.

— Извините! — и Он снова ко мне подбежал.

В этот момент я совсем потерялась. За секунду в голове пронеслись такие мысли, что озвучить их даже самой себе будет стыдно. Почему-то после них я даже не смогла поднять на мальчишку взгляд.

Скользнула по лицу и сделала вид, что отвлеклась на собаку.

— А как к вам м-можно в следующий раз записаться? — спросил Серёжа, запинаясь. Он тоже нервничал. — Ну, на причёску. То есть, на стрижку. Можно как-нибудь?

Ощутив его волнение, я почему-то наконец осмелела. Смогла взглянуть в его выразительные глаза. Они слегка улыбались. Едва заметно кверху ползли и краешки губ. Я подумала, что и губы у него красивые.

— Да, я могу дать номер парикмахерской.

— А личный ваш… можно?

Я заметила, что его, застывший в сторонке, друг едва не сложился пополам. Чёрт, подумала, да они прикалываются! Некоторая досада и злость уколола меня, но я постаралась сохранить спокойствие.

— Меня Мариной зовут. Можете позвонить в парикмахерскую и через администратора записаться. Дать номер?

— А… — Серёжа непроизвольно шагнул назад. — Спасибо, не надо. В интернете найду…

И он поспешил догонять друга, а я расслышала, как тот потом присвистнул и хохотнул, очевидно над чем-то злорадствуя.

Глава 4

Сергей

— Серёжа, где ты шляешься, я же просила тебя с Нюськой погулять! — с порога атаковала матушка.

— Чё я? Пусть Лилька гуляет! — скидывая в прихожей кеды, огрызнулся я.

— Лиле некогда, ты же знаешь! Она с учёбы приезжает только в восемь вечера! А ты где шляешься с самого утра, я тебя спрашиваю? — Мамка выглянула из кухни с баночкой детской пюрехи в руках. — У тебя ж сегодня короткий день, праздничный!

— На вокале я был, сами меня туда затащили!

— На вокал тебе к шести, а сейчас почти девять! Я могу хоть вечером отдохнуть немного, хоть два часа, а, Серёж? У меня запись на шеллак была, пришлось отменить. У тебя совесть есть?!

— Ладно, в следующий раз забью на вокал, пойду с Анькой гулять весь вечер.

— Не надо забивать на вокал, надо приходить с него вовремя!

— Да я виноват, что репетиция затянулась?! Татьяне Валерьевне, подруге своей, напиши все претензии! Она сама опаздывает на полтора часа. Тоже, наверное, была на шеллаке!

Я хлопнул дверью. К счастью, у меня есть своя комната, где всегда можно спрятаться от вечного дурдома, творящегося у нас в квартире. Через минуту в мою цитадель завалился отчим.

— Серёг, я эт… поговорить, в общем, хочу…

Это не он хотел поговорить, это мамка хотела продолжать орать на меня, только уже его ртом.

Я заткнул уши наушниками и уставился в экран смартфона. Принялся искать в сети номер парикмахерской на Риге.

— Серёга! — Отчим выхватил у меня аппарат.

Пришлось вытащить один наушник и удивлённо посмотреть на него.

— Чё мать не слушаешь?

— Я не могу одновременно слушать и мать, и Кипелова.

— Кого, Кипелова?! — отчим рассвирепел.

Он попытался выдрать у меня ещё и второй наушник, но я увернулся, и он просто заорал:

— Бессовестный! Здоровый лоб уже, а матери совершенно не помогает! Она целыми днями разрывается, а он!.. — Дальше он не придумал, что сказать.

Покряхтел, посопел и ушёл в итоге.

Я был спокоен, потому что знал, что вся эта постановка чисто для мамки. Что отчиму вообще до лампы, чем я занимаюсь. И чем она занимается тоже. Главное, чтобы ему плешь не проедала, чтоб он мог и дальше спокойно пялиться в телек всё теми же «целыми днями». Выполнил «родительский долг» — свободен.

Я откинулся на кровать, лёг поудобней. В ушах снова зазвучал затёртый до дыр сборник. На экране наконец-то высветился нужный номер. Я попытался его набрать, но оказалось уже поздно. Десятый час.

Я вспомнил удивлённые глаза мастерши, невольно улыбнулся.

* * *

Утром орали все: мамка, Лилька, отчим. И все на меня одного. Только Малая орала просто так, у неё на всё это смотреть, наверное, нервы не выдерживали.

В общем, в школу я рванул раньше времени.

Припёрся задолго до начала уроков. В холле тишина, мелюзга одна, наших нет. Поднялся. Прохожу мимо туалетов, слышу голос:

— Вы с Аверьяновым-то будете мириться?

Я притормозил. Дальше, конечно, говорила Леська.

— Да пошёл он! Задолбал! Строит из себя много! Думает, я за ним бегать должна? Вот ещё. Не угадал. Я себя тоже не на помойке нашла.

— Так чё, типа совсем всё?

— Ой, я тя умоляю! Куда он денется! Сперматоксикоз настигнет — сам прибежит.

— А если не настигнет? — захихикала Бекетова (одна из наших, я узнал её по голосу). — Смотри, там уже Маша — два рубля и наша — на подхвате…

— Кто?! Тимонина?! Не смеши меня, Поль! Он сам говорил, что она жирная, к тому же ростом едва ли не выше. Не, Сега на такое даже с голодухи не позарится.

— Ну не знаю… Я б на твоём месте так уверена не была. Видела, как они в клубе зажимались?.. Она, кстати, похудела на пять килограммов. Вчера, пока домой шли,