Она злилась на себя, злилась на лошадь, из-за которой упала в объятия этого бесчувственного мужчины, и еще она злилась на него. Больше всего она злилась на него!!!

Первый КПП был далеко за чертой города, и, пока они ехали к нему, Эбби пришло в голову, что у них могут быть проблемы с въездом. И выехать было достаточно непросто — им пришлось раздобыть целую кипу справок и разрешений. А сейчас у нее даже паспорта не было. И спутник ее тоже мало напоминал благонадежного гражданина. Ему, наверное, пришла в голову та же мысль, потому что он остановил коня далеко от пропускного пункта.

Она гордо не заметила руку, которую он ей протянул, и попыталась сама слезть с коня. Это было долго и нелепо, но Эбби было все равно — она уже не могла чувствовать себя еще более униженной, так что это не считается.

— У вас есть что-нибудь, какие-нибудь бумаги, разрешение, нет, наверное, тогда я, пожалуй, пойду с ними поговорю… Жди меня здесь.

Непонятно, сказал он это ей или коню. Но кому бы он это ни сказал, он явно был уверен, что его не ослушаются, потому что ни разу не оглянулся.

Он пошел прямо к дозорным и заговорил с ними. Эбби подумала, что если он и с ними будет держаться так же высокомерно, как с ней, то их дела плохи. Но люди в форме сразу же вытянулись в струнку — это, наверное, хороший знак?

Минуты бежали, мужчины на посту о чем-то разговаривали, а Эбби нервничала все сильнее.

А вдруг его задержат? Что ей тогда делать — одной, без документов, да еще с этим гигантским конем?

Потом он повернулся и пошел обратно. Эбби почувствовала такое облегчение, что готова была ему все простить. Но тут один из постовых что-то крикнул и побежал вслед за ее спутником. У нее сердце упало.

Казалось, он шел обратно целую вечность. Эбби силилась понять по выражению его красивого лица, удалось ли ему договориться с охраной, но оно было совершенно непроницаемо. «Хотя вроде никто не стреляет, а это уже неплохо», — уговаривала она себя, с беспокойством глядя на две приближающиеся фигуры: высокий человек шел спокойным уверенным шагом, а коротышка-охранник бежал рядом с поспешностью, которая не предвещала ничего хорошего. Но вот, наконец, он подбежал к ней, поклонился (Эбби чуть не подпрыгнула от неожиданности) и сказал что-то самым почтительным тоном.

— Он сказал, что сожалеет о происшествии и надеется, что оно не испортит вашего впечатления о нашей стране, — небрежно перевел незнакомец.

Ошарашенная, Эбби кивнула в сторону коротышки:

— Он действительно это сказал?

— Слово в слово, — ответил Зейн, но лукавство, мелькнувшее в его равнодушных глазах, заставило Эбби предположить, что перевел он далеко не все.

— И… что теперь?

Словно в ответ на ее вопрос, к ним подъехал джип и остановился в нескольких метрах. Водитель в военной форме вышел и направился к ним. На какую-то ужасную секунду Эбби показалось, что он держит в руке пистолет или наручники, но потом она разглядела, что металлический предмет, сверкавший на солнце, — это ключи от машины с массивным брелоком.

Ее спутник взял протянутые ключи и что-то сказал водителю. Эбби не поняла ни слова, но с ужасом увидела, что водитель берет под уздцы жеребца и куда-то его ведет.

— Не отдавай им своего коня! — закричала она.

— Я думал, он тебе не нравится.

— Какая разница. Не отдавай!

— Почему? Хороший обмен — в машине есть кондиционер.

— Как ты можешь? — чуть не плакала Эбби.

— Успокойся. Я пошутил. Они просто присмотрят за ним.

— И вернут тебе по первому требованию? А джип они тебе просто подарили в знак любезности?

Незнакомец сел за руль.

— Я объяснил им ситуацию. Они мне поверили. Ты же сама говорила, что я выгляжу как честный человек. Садись в машину.

Эбби забралась на сиденье рядом с ним. Она совершенно не понимала, что происходит, поэтому не решалась спорить.

— Но все-таки объясни мне… У тебя что, связи в полиции?

— Я предложил им оставить коня в залог, и они согласились.

Это звучало правдоподобно, но Эбби не покидало ощущение, что он чего-то недоговаривает.

Очевидно, он хорошо знал город, потому что уверенно вел машину. В городе были пробки, и часть дорог все еще была перекрыта в честь свадьбы, но он объезжал их по каким-то маленьким переулкам.

Но сами торжества, наверное, закончились, потому что никто ни разу не остановил их машину и не проверил документы. А вчера их съемочную группу тормозили на каждом шагу.

— Приехали.

Он остановил машину на небольшой элегантной улице возле здания с коваными перилами и скромным гербом над дверью.

С минуту они сидели молча, потом Эбби нерешительно повернулась к нему.

— Я не знаю, как тебя зовут…

Эбби сделала паузу, приглашая незнакомца наконец назвать свое имя, но он молчал, глядя на пустую улицу.

— Я не знаю, кто ты. А ведь ты… Знаешь, люди все время это говорят: «ты меня спас», «ты спас мою жизнь». Я и сама это говорю, когда ассистентка мне с утра кофе приносит. Но — ты меня спас. Ты — настоящий герой.

Эбби показалось, что привычное выражение уверенности исчезло с его лица. Сейчас этот высокомерный красавец выглядел растерянным. А она-то думала, что он совершенно непробиваем.

— Я просто оказался в нужное время, в нужном месте. Вот и все.

Она покачала головой и повернулась к двери. Надо идти, сказать больше нечего, да и говорит она одни глупости — потому что все время чувствует себя рядом с ним как-то неспокойно. Это было удивительно, потому что обычно Эбби легко находила с людьми общий язык.

Зейн вышел из машины, открыл дверь с ее стороны и помог ей выйти.

— Не тяни с рукой, сразу же сходи к врачу.

— Схожу, — пообещала она, вглядываясь в его лицо, которое ей не суждено больше увидеть, и не находя в себе сил двинуться с места.

Она хотела протянуть ему руку на прощание, но вспомнила сцену в оазисе и только кивнула. Он кивнул в ответ, повернулся и пошел к машине.

Ей ужасно хотелось окликнуть его… Но что она ему скажет? Нет, пусть эта безумная история, наконец, закончится.

— Позвони Джонсу, я думаю, он захочет это увидеть.

Мужчина, сидевший у мониторов камер наблюдения в посольстве Великобритании, отмотал запись назад, остановил и увеличил изображение. На экране было лицо человека, которого многие хотели бы видеть следующим шейхом Арифы.

Жаль, что Зейн аль-Сейф был лишь вторым в списке наследников.

Десять месяцев спустя

Даже в этом фешенебельном районе, задававшем стандарты роскоши всеми миру, люди оглядывались на шикарный серебристый кабриолет, припаркованный у бульвара. Но еще больше внимания привлекал человек, быстро шедший по бульвару в сторону автомобиля. Было в нем что-то, что заставляло самых пресыщенных обитателей гламурного района сворачивать шею.