Костя появился через минуту. Седой выразительно взглянул на него, но промолчал.

– Тело убрал? – только и спросил, взыграв желваками.

– Обижаешь, командир. – Костя выглядел, как нашкодивший школьник.

– Прячь этого, а я уберу второго, – прошипел Седой.

Он вышел к месту первой схватки и взял «духа» за плечевые ремни разгрузки. И только сейчас увидел на ремне портативную рацию. «Вот этого нам сейчас и не хватало для полного счастья», – подумал он, сдергивая рацию «духа» с ремня.

Седой оттащил тело к группе буков и, найдя углубление между деревьями, втиснул его туда, забросав ветками и прелой листвой. Костя ждал его у подъема. Седой кивнул и пошел первым…

В наушнике вдруг пискнул тон-вызов, и Седой вздрогнул от неожиданности. После напряжения скоротечных засадных действий он был натянут как струна.

– Старшой, Экстриму! – радостно выкрикнул Мишка в микрофон.

– На связи. Не ори ты так, «духов» разбудишь! – пробурчал раздраженно Седой.

– Усе готово, шеф! – Мишка не унимался.

– Подходим! – Седой ускорил шаг…

У расщелины находился один Экстрим.

– Все поднялись, командир! – бодро доложил Михаил. – Мины поставлены. Я остался, чтоб вас проводить безопасным маршрутом.

– Ну веди, Сусанин! – Седой присел на камень. – Через пару минут пойдем. Отдышусь только…

Костян тяжело опустился рядом.

– Я в голову стрелял с трех метров. Не мог промазать… – виновато сказал он. – Не психуй, Седой. Ну не могу я ножом! Переворачивается во мне все.

– Когда-нибудь мы из-за этого твоего «не могу» попадем в говно! – жестко сказал Седой. – Ты не думаешь, что твое «не могу» может обернуться смертью кого-то из группы?

– Тогда я сам себе пулю в голову пущу.

– Молодец, мля! – Седой вскочил. – А мне от этого будет легче? Легче будет твоей Татьяне и дочери?! Ты что несешь?! Не хочу больше бред твой слушать! Пошли!

Седой шагнул к проходу.

Мишка удивленно переводил взгляд с одного на другого.

– Что случилось? – полушепотом спросил он Костю.

– Ничего, – угрюмо буркнул Костян. – Веди давай!

Сапер взялся за веревку, свисающую с обреза расщелины, и сказал:

– Фугас в трех шагах отсюда. Вон идет сужение, которое цепляешь плечами при подъеме. Его нужно пройти боком, чтоб не коснуться плечами скалы. Взрыватели с обеих сторон. Взрыв направлен вниз. Ногами можно наступать, ничего не будет. Но лучше перепрыгнуть, подтянувшись на веревке. Я пойду первым?

Седой утвердительно кивнул.

Мишка сделал три шага и, подтянув тело на веревке, развернулся боком к проходу и сделал широкий прыжок. Седой и Костян повторили его действия. Оба были широкоплечие, и Седому пришлось порядком извернуться, чтоб плечом не зацепить скалу…

– Эквилибрист хренов! – сказал Седой Мишке. – Угробишь ты нас когда-нибудь!

– Да все ж нормально, командир! – Мишка обаятельно улыбнулся.

– Нормально, нормально… – многообещающе сказал Седой. – Дальше что?

– Поднимайтесь выше, я уберу следы, – сказал сапер. – Второй фугас на середине подъема. Я оставил там вешку – флажок. За флажок не ступайте. Я сейчас догоню.

– А если «духи» идут с миноискателем или со щупами? – спросил Седой.

– А я оставил обманку – растяжку из двух «эфок». Они найдут их с трудом, я их хорошо замаскировал. Потратят время на обезвреживание. А настоящий фугас в полуметре от обманки, под камнем. Его не найдут, это точно. А поднимаясь по желобу, кто-то наверняка плечом сорвет леску взрывателя. Она спрятана между стеблями травы, свисающей со стены, ее не видно совсем…

– Ну-ну, Михаил, рассказываешь хорошо. Посмотрим, как сработает твое детище. – Седой иронизировал, но знал, что Мишка – фанатик взрывного дела и фантазия его в этом ремесле не знает границ.

У флажка они остановились, ожидая Михаила. Он поднялся, запыхавшись, утирая пот со лба.

– Здесь – вторая ловушка. – Он показал выступ в теле скалы. – Когда поднимаешься, обязательно схватишься за него рукой. Больше не за что. Это у нас веревка есть, а им придется за природные богатства цепляться. Ну вот… А под пальцами «квакушка» – клавишу нажал… и ба-бах! Здесь я «ОЗМку» поставил: из каменного крошева вылетит, и пошли гулять осколки в замкнутом пространстве. А перед нею, прям около вешки, стоит «ПМНка». Даже если найдут, не жалко. Перешагивайте осторожненько… Я убираю следы и догоняю.

Седой, вконец измотанный событиями дня и тяжелым подъемом по почти отвесному каменному желобу, выбросил свое тело на ровное место и вздохнул облегченно. Рядом упал Костян.

Бодрый и довольный своей работой, Экстрим выбрался из расщелины и встал в полный рост, сматывая веревку на локоть согнутой руки.

– Миха, не куражься, пригнись… – прокашливаясь, задышливо прохрипел Седой.

– Да хрена ли! Нет же никого. – Мишка сиял, как новенький рубль…

В этот момент снизу по камням ударила автоматная очередь. Высеченные пулями крошки камня секанули по лицам.

Мишка вскрикнул и рухнул на землю как подкошенный.

Костян рванулся к расщелине, но Седой удержал его за рюкзак:

– Куда, блин?! Они же снизу бьют по обрезу, снимут в момент! Хватай Мишку!

Костя повернул свое лицо: оно было залито кровью. Он смахнул ее рукой и подхватил сапера под руку. Под другую руку схватил Седой. Вдвоем они оттащили его в сторону от расщелины, по которой с визгом носились пули, рикошетя от скал, и Седой бегло осмотрел рану.

– Рикошет, – сказал он, выдергивая из разгрузки бинт в стерильной упаковке. – Череп вроде цел. Поверхностное ранение.

Обработав рану на голове сапера, они вновь схватили его под руки и потащили в глубь кряжа, на каждом шагу спотыкаясь о коряги. Навстречу им уже бежали четверо разведчиков, которые тут же перехватили Мишку, унося подальше от опасного места…

Стрельба в расщелине стихла.

– Что у тебя с лицом? – спросил Седой, мельком взглянув на лицо Кости, шедшего рядом.

– Ты на свое посмотри! – рассмеялся напарник. – Думаешь, у тебя красивше?

Седой провел рукой по лицу и увидел кровь на пальцах. В который уже раз он подумал, что многочисленные ранения, полученные им в ходе военной службы, настолько превысили его болевой порог, что мелкие ссадины и порезы он вообще перестал чувствовать… Выдернув из разгрузки остатки бинта, командир вытер лицо и убрал окровавленную ткань в карман, чтоб спрятать потом в укромном месте.

Через километр по карте, вытянувшийся на местности в полных три, группа спустилась в глубокую лощину. Даже скорее не лощину, а ущелье с ломаными скальными выходами по всей его протяженности.