Проблема была лишь в том, что опытный Герлих, имевший немалоразличных связей на стороне, никогда раньше не имел дело с девственницами. Такполучилось в его жизни, что все девушки, с которыми он встречался. Имели уженеобходимый опыт, он никогда и ни для одной из них не был первым мужчиной. Исегодня ему предстояло пережить этот сложный момент, о котором он нерассказывал, психологам.

Все получилось не так, как они предусмотрели. Он не сумелбыть нежным и любящим мужчиной в постели во время их первого свидания. Скорее,наоборот, это она пыталась овладеть инициативой, несмотря на очевидный стыд.Элоиза впервые в своей жизни в этот вечер разделась перед посторонним мужчиной.И впервые испытала непривычную боль, когда неловким движением Зепп Герлих лишилее девственности. Но именно его неловкость и скованность сыграли положительнуюроль. Такого психологи просто не могли придумать.

Зепп и Элоиза промучились несколько минут, прежде чемудалось обрести необходимое равновесие и найти оптимальную позу, но именно этанеопытность уже зрелого мужчины поразила более всего суровую душу ЭлоизыВекверт. И с этого дня она окончательно поверила в любовь Зеппа Герлиха.

Через два месяца они поженились. На этом настоял сам Герлих,и Элоиза с этого дня стала фрау Герлих, о чем нисколько не сожалела. Она недумала о рождении ребенка: ее карьера была слишком важной, чтобы можно было еепрервать даже на некоторое время. К тому же врачи вынесли абсолютно однозначныйприговор, что она никогда не сможет иметь детей. И поэтому Элоиза Герлихотдалась одинаково страстно двум вещам: своей любви и своей работе. Именно втаком порядке семья становилась отныне для нее не менее важной, чем еепрофессиональные успехи.

Иногда в постели, принимая ту или иную позу, она страстношептала мужу: «За все. За все», — словно признавалась себе, что глупопотеряла столько лет и теперь пыталась наверстать упущенное. Герлих былпо-прежнему тактичным и внимательным мужем, пока хорошо шли его дела. Но вскорепришлось закрыть основной офис компании в Кайзерслаутерне. Дальше дела пошлиеще хуже.

Отдел Циннера уже торопил Герлиха, приказывая ему усилитьнажим на женщину. Был разработан комплекс мер: от внезапно сгоревшего дома,который не успели застраховать, до банкротства фирмы-компаньона Герлиха вГолландии. Все удары судьбы Элоиза принимала мужественно, пытаясь подбодритьсвоего мужа. Она даже отдала ему часть собственных денег, видя как ухудшаютсядела его компании. Но спасти компанию от краха уже ничто не могло. Это былопредусмотрено первоначальным планом, разработанным в отделе Циннера, и былоосуществлено, как задумано. Фирма объявила о своем банкротстве. А Зепп Герлихдважды появлялся дома пьяным, вызвав в первый раз своим появлением шок улюбящей супруги. К этому моменту с начала переезда Зеппа в Кайзерслутерн, тоесть с момента начала операции, прошло ровно полтора года.

Именно в этот момент он знакомит ее с Питером Далглишем,потомком шотландцев, приехавшим из штата Коннектикут. В этой роли выступаетсвязной «папаши Циннера» — Генрих Клейстер, которому также уготованаспециальная роль в намечающемся спектакле.

Элоиза с отчаянием наблюдает за поведением мужа. Она видит,как из красивого, холеного, уверенного в себе мужчины он превращается в нытика,неудачника и все чаще находит забвение в спиртном. Элоиза готова была дажеобратиться к консультации опытных врачей-психологов. Но ей не пришлосьвоспользоваться столь нетрадиционным способом сохранения семьи.

Однажды Герлих пришел совсем другим. Он был чисто выбрит, непривычнооживлен. И лишь поздно вечером, когда по телевизору начали демонстрировать еголюбимый футбол, Элоиза обратила внимание, что муж не сидит в своем обычномкресле. Встревоженная супруга нашла мужа на веранде, где он сидел, задумчивоглядя на собственные носки.

— В чем дело, Зепп? — спросила Элоиза, выходя наверанду.

— Ни в чем, — равнодушным голосом ответил он, неповорачивая к ней головы.

Она прошла к его креслу, уселась напротив.

— Ты не хочешь мне ничего сказать? — спросилавстревоженная его непонятными перепадами в настроении Элоиза.

— Пока ничего, — угрюмо буркнул Зепп.

— Что значит «пока»? — уточнила Элоиза, нахмуривброви. Особых изменений в своей прическе и внешности она не выносила и не сталаособенно меняться даже после замужества. Поэтому, когда она нахмурила брови,превратилась в типичного западногерманского чиновника, озабоченного состояниемработы своего отдела.

— Это значит, что пока я не намерен говорить на этутему, — огрызнулся Зепп.

Они никогда не конфликтовали до этого разговора, и егоманера вести беседу не могла понравиться Элоизе.

— Я могу все-таки узнать, почему ты в такомнастроении? — холодным тоном спросила она. — Или ты действительносчитаешь, что мне не обязательно знать, почему ты сидишь здесь в полномодиночестве и даже не смотришь сегодняшний важный матч по футболу? Ты ведьвсегда так любил футбол.

— Мне стало неинтересно, — пожал плечами еесупру??, — я могу не смотреть футбол. Или ты читаешь это моей обязательностьюпо дому?

Элоиза закусила губу. С ним явно что-то происходило. Онахотела встать и уйти, но что-то удерживало ее. Может, она вспомнила всепоследние месяцы их «счастливой жизни».

— Что происходит, Зепп? — тихо спросилаона. — Я хочу тебе помочь.

Он молчал довольно долго. Словно тянул театральную паузу,заранее наигранную в отделе Циннера. И наконец выдавил, словно само решение обэтом давалось ему нелегко:

— Я собираюсь уехать.

— Уехать? — в ее голосе были одновременно тревога,протест, изумление, страх, непонимание. Но более всего было тревоги, и он этотонко чувствовал. От этой сцены зависела вся его дальнейшая жизнь с Элоизой,зависело выполнение задания, ради которого он столько месяцев жил в ЗападнойГермании.

— Да, — кивнул он. — Я не могу более здесьоставаться. Моя фирма будет признана окончательным банкротом, офис компаниизакроются повсюду. У меня не идут дела, Элоиза, и я собираюсь уехать.

— Куда уехать? — спросила женщина, не понявшаяеще, как он может об этом говорить.

— В Южную Америку. Возможно, там я добьюсь большего. Явчера встречался с шотландцем. Помнишь, я тебя с ним познакомил. Питер Далглиш.Он предлагает довольно интересную работу в Парагвае.

— Он не шотландец, он американец, — улыбнуласьженщина. Важно было, чтобы это замечание сделала именно она. Элоиза, сама тогоне замечая, лезла напролом прямо в уготовленную для нее нишу.

— Какая разница?

— Просто уточняю. Так что он тебе предложил?

— Работать на их компанию в Парагвае. И обещалзаплатить довольно неплохие деньги. Хотя я честно предупредил его, что мнебудет трудно отсюда уехать. Мы говорили с ним и сегодня. Его интересы довольноспецифичны, но, я думаю, с ним можно работать.