Она чуть смутилась. Но предложение было заманчивым. Ейнравился этот красивый высокий мужчина, удачливый бизнесмен и любитель поэзииРильке. Поэтому приняла его предложение, не понимая, что делает очередной шаг кмышеловке.

Он отвез ее в Бонн, где она жила, почти не произнеся подороге ни слова. Именно по такому сценарию все должно было развиваться.Подсознание женщины должно было само продолжить их разговор. Во время встречи сфрейлейн Векверт нужно было изображать строгого романтика, любителя поэзии исдержанного мужчину. Именно такой образ должен был понравиться Элоизе Векверт.И именно таким предстал перед ней Зепп Герлих. Мужчина ее мечты, в которого онадолжна была влюбиться. И на которого с этого момента должна была работать.

Севилья — один из самых красивых городов Испании. Хотя вэтой стране трудно выделить какой-то конкретный город. Блестящая Барселона,аристократическая и электрическая в своей архитектуре; великолепный, похожий напышно одетого сеньора, солнечный Мадрид: древний Толедо с его средневековымиулочками и площадками: средиземноморский город-порт Малага, в котором отчетливопросматривается смешение стилей и вкусов, что столь характерно для городов ЮжнойИспании. Но даже среди них выделяется Севилья, сказочная жемчужина на югестраны, омываемая волнами Гвадалквивира.

В жаркие летние дни город вымирает во время сиесты —послеполуденного отдыха — и лишь с наступлением вечерней прохлады оживает,чтобы снова затихнуть далеко за полночь. Но сейчас, глубокой осенью девяностопервого года, даже во время сиесты в городе попадаются прохожие, а некоторыемагазины, даже презрев важность традиционного отдыха, продолжают работать.

Отель «Альфонсо XIII» был расположен в историческом центрестарого города. Открытый еще в тысяча девятьсот двадцать девятом году, этотроскошный отель насчитывал сто сорок шесть обычных номеров, восемнадцать сюитови королевские апартаменты, в которых обычно останавливались приезжие арабскиешейхи, на которых не столь сильно действовало жаркое солнце Севильи,немилосердно выжигающее все вокруг.

Внешне здание отеля напоминало небольшой пятиэтажный дворец,в архитектуре которого отчетливо просматривался так называемый «мавританскийстиль». Правую башню с колоннадой и арками дополняли две остроконечные башенкина крыше, расположенные между словами «Отель Альфонсо XIII». Вокруг зданиябурно цвела субтропическая растительность и выделялись высокие пальмы,посаженные в саду перед отелем.

Даже в номерах выдерживался единый стиль, при которомширокие кровати были с пышными пологами, а тяжелая мебель и люстры дополнялиобщее впечатление. Именно в этом отеле остановился прилетевший из АргентиныАльфред Кохан. С раннего утра он уже успел поговорить со своим компаньоном вСевилье и позвонить в Буэнос-Айрес, где находился центральный офис егомеждународной компании.

Ровно в одиннадцать часов утра он вышел из отеля,направляясь к площади Испании, рядом с которой был расположен парк Марии-Луизы.Очевидно, его запланированная встреча должна была состояться именно в этомпарке, если, придя на место, он посмотрел на часы и начал медленнопрогуливаться по дорожкам. Еще через двадцать минут со стороны площадипоявилась женщина.

Остановившись, он смотрел, как она подходила к нему.Высокая, красивая, волевой подбородок, ровный прямой нос, чуть раскосые глаза.Она шла к нему не сворачивая, и он знал, что это была именно та самая женщина,ради которой он перелетел в Европу и собирался снова вернуться в Германию.

— Добрый день, — просто сказала женщина, подойдяблизко и протягивая руку. — Вы Альфред Кохан? — По-испански онаговорила очень хорошо.

— Да, — он пожал ей руку, недоумевая, как онинашли подобного агента. И спросил, что полагалось при их первой встрече:

— Откуда вы прилетели?

— Из Мексики. Меня зовут Мария Чавес.

— Тогда все в порядке, — кивнул он, — я ждуименно вас.

Было довольно солнечно, хотя наступление осени чувствовалосьуже и в самой Севилье. Они зашагали по дорожке парка. Гравий мягко хрустел подногами.

— Вы хорошо говорите по-испански, — одобрительносказал Кохан, — это ваш родной язык?

— Почти, — призналась она, — еще яодновременно говорю по-русски и по-английски.

— Вы знаете немецкий?

— Почти не знаю. Понимаю почти все, но говорить немогу. Наши аналитики считали, что это к лучшему. Невозможно все времяпритворяться.

— Может быть, — согласился он. — Надеюсь, выобъясните мне все необходимое. Меня нашли и вызвали с другого конца света, лишьобъяснив, что я должен сотрудничать с вашей разведкой.

— Это вас не устраивает?

— Мне казалось, что я должен буду закрепиться,освоиться. Я только начинал свою деятельность, когда пришел вызов. Вы понимаетемои мотивы?

— Конечно, — сказал она, — но у нас нетвремени. Мы обязаны спасти все, что еще можно спасти. Если хотите, речь идет ио судьбе ваших товарищей.

— Не нужно меня уверять, что КГБ действуетисключительно из гуманных соображений. Вас, конечно, интересует и агентурнаясеть в Западной Германии. Наша бывшая агентурная сеть.

— Вы отказываетесь? — спокойно спросила женщина.

— Надеюсь, у вас нет приказа о моей ликвидации? —Он не шутил. Он просто спрашивал.

— Нет. — Она остановилась и взглянула нанего. — Меня просил передать вам привет бывший руководитель Маркус Вольф.Он сказал, что вы всегда были умным и толковым резидентом. И сами разберетесь,что к чему. Еще он просил добавить, что речь идет о Юрге не. Он сказал, что вызнаете, о каком Юрге не он говорит.

Он выдержал ее взгляд. Не отвел глаз. Только спросил:

— Больше ничего:

— Это все, что я должна была вам сказать.

— Ясно. Теперь все ясно. Отныне я долженпереквалифицироваться и из бывшего сотрудника нашей разведки и превратиться всотрудника вашей.

— Вашей разведки больше не существует, геррКохан, — терпеливо напомнила Марина. Они снова возобновили движение.

— Зато пока существует ваша, — пробормоталон, — нет, ничего. Все правильно. Я об этом много думал. Кто-то должен былподобрать столь ценный материал, как рассыпанные по всему миру наши бывшиерезиденты и нелегалы. Хорошо, что это сделали вы, а не американцы. Так намбудет легче перестраиваться. Мы все-таки были союзниками.

— И останемся ими.

— Не нужно себя обманывать, сеньора Чавес. Моей страныбольше никогда не будет. Будет другая Германия, может быть, более счастливая,более сильная. Но страны в которой я вырос, которой я присягал, в которой сталофицером, больше нет. И я теперь автоматически становлюсь другим агентом.Другим человеком, если хотите Немцем, работающим против собственной страны начужую разведку. Во всем мире таких людей называют предателями.