Парень стоял возле столика, неотрывно глядя на Блейз, исильно нервничал.

– Кевин, я не из тех девушек, которых ты можешь себепозволить. Я тебя разорю. Иди-ка куда шел и оставь меня в покое, –промурлыкала Блейз, томно глядя на него своими темно-серыми глазами.

Кевин вздрогнул.

– Но я богатый, – наивно возразил он.

– Я имела в виду не деньги, – улыбнуласьБлейз. – В любом случае, не думаю, что сильно тебя интересую.

– Это шутка? Да я с ума по тебе схожу. Каждый раз,когда я тебя вижу, я просто… просто теряю голову.

Он взглянул на других девочек. Tea понимала, как ему неловкоговорить о своих чувствах перед такой аудиторией. Но он уже не могостановиться:

– Ради тебя я готов на все.

– Не думаю, – возразила Блейз, поигрывая кольцомна указательном пальце.

– Что это? – спросила Вивьен, словно не замечаяКевина.

– А, это? Да так, небольшой бриллиант. Стюарт Макридисегодня утром подарил.

Блейз сняла кольцо с пальца и повертела в руках, заставивкамень играть в лучах света.

Кевин дернулся, как от удара током.

– Я могу купить тебе дюжину колец.

Tea было жаль парня. Он был весьма приятным.

Говорили, что он собирается стать музыкантом. Но онапонимала, что отговорить его ухаживать за Блейз уже невозможно. Он заупрямитсяеще больше.

– Не нужны мне твои кольца, – ответилаБлейз. – Это кольцо Стюарт подарил мне, потому что это единственная вещь,которая осталась у него от матери. Для него это кольцо – самая дорогая вещь насвете, и он хотел, чтобы она принадлежала мне.

– Я могу сделать то же самое, – заявил Кевин.

Блейз покачала головой:

– Не думаю.

– Нет, могу.

– Нет, не можешь. Для тебя самая дорогая вещь – твоямашина. И ты никогда мне ее не отдашь.

Tea видела этот автомобиль. Серебристо-серый «порше». Кевинс гордостью каждое утро ставил его на школьную стоянку.

Кевин был явно смущен:

– Но это не совсем моя машина. Она принадлежит моимродителям. Они просто дали мне ее на время.

Блейз сочувственно закивала головой:

– Вот видишь! Я же говорила, что не отдашь. А теперьбудь паинькой и иди отсюда.

Кевина словно ударили наотмашь. Он с мольбой смотрел на Блейз,не в силах сдвинуться с места. Наконец та выразительно повернула голову всторону стоявших поодаль ребят из футбольной команды.

– Пошли, дружище, – сказал один из них, обнимаяКевина за плечи.

Кажется, это был Дуэйн.

Ребята направились к зданию школы, причем Кевин постояннооглядывался.

Блейз брезгливо тряхнула руками, словно стряхивала с нихгрязь.

Селена вопросительно посмотрела на нее:

– Думаешь, он пожертвует машиной?

– Ну, – улыбнулась Блейз, – нужно же мне начем-то приехать на танцы. Хотя я еще и не выбрала, с кем пойду.

Tea поднялась со своего места.

– Я пошла, – сказала она и бросила быстрый взглядна Дэни, которая с нескрываемым восхищением смотрела на Блейз.

– Ой, чуть не забыла, – сказала Блейз и полезла всвой рюкзак. – Возьми вот это.

Она протянула Tea маленький флакончик, наподобие тех, вкоторые разливают духи.

– Что это?

– Он понадобится на танцах, чтобы собрать кровь.

– Что? – спросила Tea. – Блейз, ты в своемуме?

– Надеюсь, ты не отказываешься от колдовства? –зло спросила Блейз.

От звука ее голоса Tea похолодела.

– Кровь необходима для сильного приворота, и ты этознаешь.

– Но мы не сможем взять столько крови незаметно. Что мыскажем мальчикам? Может, научишь, как выкрутиться в такой ситуации?

– А ты прояви немного изобретательности, – сказалаВивьен, накручивая на палец огненно-рыжую прядь.

– Во время укола можно использовать Кубок Леты, –добавила Блейз, – и они ничего не будут помнить.

Tea не верила своим ушам. То, что предлагала Блейз, былоравносильно применению атомной бомбы для убийства мухи.

– Ты точно спятила, – спокойно возразилаона. – Ты же знаешь, что молодым ведьмам запрещено использовать этот видколдовства. Им не пользуются не только Матери-Покровительницы, но даже СтаршиеВедьмы. Это средство только для Старейших.

Блейз потупила глаза.

– Не думаю, что разделение колдовских средств наразрешенные и запретные оправдывает себя, – сказала она, но так и нерешилась взглянуть на Tea, что та восприняла как знак смирения.

Tea и Дэни направились к зданию школы.

– Ты пойдешь на танцы? – спросила Tea.

– Думаю, да, – пожала плечами Дэни. – ДжонФинкельштейн из моего класса по литературе пригласил меня еще две недели назад.Я ни разу не была на их танцах. Может быть, самое время начать.

«Что начать? Что бы это могло значить?»

– Ты собираешься его околдовать? – спросила Tea.

– Ты это имеешь в виду? – Дэни потрясла пузырьком,который дала ей Блейз. – Не знаю. Я взяла его на всякий случай. Ты ведьтоже взяла пузырек для Эрика, – напомнила она.

Tea не знала, что ей ответить. Она еще не решиласьрассказать Дэни об Эрике, потому что не знала, как ее подруга относится клюдям.

– В конце концов, – словно отвечая на ее сомнения,задумчиво промолвила Дэни, – это всего-навсего люди.

В субботу вечером Tea достала из шкафа новое платье. Онобыло бледно-зеленого цвета и кроем напоминало греческую тунику. Одежда ведьмыдолжна быть безукоризненной. Платье Tea, сшитое из дорогой ткани, сидело на нейидеально.

Блейз решила пойти на танцы не в платье, а в смокинге,который смотрелся на ней фантастически.

«Наверное, это будут первые и последние танцы в истории этойшколы, – думала Tea, – на которые самая красивая девочка школы придетв галстуке и запонках».

Эрик приехал вовремя. Он постучал в дверь парадного входа,которым пользовались только люди. Обитатели Царства Ночи всегда входили череззаднюю дверь, на которой, словно ненароком, был нарисован черный георгин.

«Соберись, – приказала себе Tea, открывая емудверь. – Это чисто деловое свидание».

Ощущение неловкости сразу исчезло, как только Эрикпереступил порог. Он улыбнулся и протянул ей коробку с белыми орхидеями. Teaулыбнулась в ответ и сказала: