есть – любительская археология. Вот на этой почве и знакомы. Лёха тоже любитель в земле ковыряться. А что, он что-то натворил?

Опер поднялся с кухонного стула, присел на свободное кресло, достал из папки тоненькую пачку бумаги, ручку, и начал записывать. «Протокол писать начал. А этот, значит – следователь», – догадался Филипп.

Следователь, не отвечая на его вопрос, продолжал задавать свои:

– Можете сказать, о чём разговор вечером был?

– Да в общем-то, ни о чём. Так, болтали. Планы на следующее лето строили. Так скажете, Глист, правонарушение какое совершил?

Очевидно, уже сложив для себя какую-то картину произошедшего, следак покачал головой:

– Ничего не совершил. Не успел. Убили его.

Филипп оторопело посмотрел ему в лицо:

– Что значит, убили? Мы с ним вчера допоздна проболтали, он был живой-здоровый. Вы сказали, вас Олег Витальевич зовут?

– Да, так и сказал, а приятелю вашему какие-то изуверы изломали все кости в крошку, а потом задушили, прямо насмерть. Но избиения не было. В котором часу, вы говорите, расстались вчера?

Филипп недоумевающим взглядом осмотрелся по сторонам:

– Ничего себе, вы новость мне сообщили, Олег Витальевич. Да как же так? Поздно уже было. Что-то около одиннадцати, может чуть позже. Вот до минуты не скажу – не засекал. Он после домой пошёл. Так и сказал: «Ну, я до дому двинул». А в каком месте его убили? Далеко отсюда?

Следователь протянул руку, очевидно, давая понять, в какой стороне это произошло:

– Вот там, через дом от вашего.

Филипп понимающе кивнул:

– А, это возле перекрёстка. Кошмар какой. Да у него и не было с собой ничего. Что с него взять? И парень он спокойный, в конфликты не лез. А что значит – кости изломали?

Опер, оторвавшись от записей, со злом пояснил:

– Да то и значит – руки, ноги, рёбра, позвоночник, как катком проехали. Почти в крошку. Кое как на носилки уложили – тело в тряпочку превратилось.Но внешних повреждений нет. И ко всему этому – асфиксия, удушение. Весь в пыли, в ветках каких-то. Ветровка и штаны спортивные сильно изодраны. Видимо, по асфальту таскали. Но опять же – внешние повреждения на теле отсутствуют.

Селин покачал головой:

– Ну и дела.

– Да уж, дела. Не знаете, с кем у него мог быть конфликт?

Филипп развёл руками:

– Да он неконфликтный был. Совсем. Мы с ним мирно общались. Я перед тем, как на поиск идти, всегда с документами занимаюсь. Ну, изучаю в библиотеке старые, архивные. Ищу описания – где и что находилось, или можно понять, где находилось. А Глист, то есть, Пивоваров, он – любопытный, интересовался, что да как. Интересно ему было, видать.

– А что ищете?

– Да древности разные, как обычно – монеты, бутылки. Короче, что попадёт.

– А с Пивоваровым сотрудничали?

– Да, этим летом один раз ходили. На холмы с чертополохом. Но ничего толком не нашли. Так, ерунду.

– Понятно. А вот эти бумаги, на столе – тоже хобби?

– Да, вот по таким документам я и разыскиваю артефакты.

Допив свой чай, следователь обратился к подчинённому:

– Сергей Геннадьевич, ты всё записал?

– Да, пожалуй, всё. Протокол готов.

И обратившись к Селину, протянул исписанные листы ему:

– Филипп Аркадьевич, почитайте, подпишите.

Копарь просмотрел написанное с вниманием, насколько это позволяло его волнение, и подписал на каждом листе: «С моих слов записано верно. Мною прочитано. Селин». Проверив все листы на подпись, старший лейтенант сложил протокол в папку, и поднялся с кресла:

– Филипп Аркадьевич, постарайтесь в ближайшую неделю никуда не уезжать, может потребоваться уточнение данных. Да, и ваш номер телефонный подскажите.

Записав телефон, он поднялся, и они вышли из квартиры. Филипп плюхнулся на диван: «Вот ничего себе, дела! Глиста убили, то есть – Лёху. Ещё точнее – Алексея Пивоварова. И кому он нужен оказался? Вошь в кармане, да блоха на аркане. Гопники куражились? Но как они все кости ему могли переломать? Эта плотва только толпой может напасть, да запинать. А следак уверенно сказал – повреждений на теле нет. Странно. Что-то в последнее время много странностей. Так, ладно, хватит голову ломать, надо выйти, проветриться. Ба! А ведь это Свисток их на меня навёл! Уж больно быстро они меня нашли, и появились рано утром. Это он, падла, по их просьбе мне звонил, проверить – дома я, или нет. Получается, я Глиста живым последний видел. В подозреваемых иду. Всё-таки правильно говорили, Игорёша – сексот ментовский. Надо с ним пореже общаться».

Додумав эти невесёлые мысли, Филипп оделся, и отправился к двери. Вспомнив по дороге, что тексты могут понадобиться при розысках в библиотеке, вернулся обратно в комнату, и взял со стола два листа, полученных за последние дни от «тайного агента», свернул их пополам, и пристроил во внутренний карман.

Выйдя из подъезда, копарь зашагал, не раздумывая, просто вперёд – последние события, а именно – странная смерть Пивоварова выбила его из привычной колеи: «А куда же я собирался? А, точно – в библиотеку! Нужно