– А, ну да! Кушаю, значит, и тут он подходит. Прям вот так к столику и подошёл. А в руках ничего. Ну, ты же понимаешь, Филипп, что это совершенно неприлично – подходит, а сам без еды!

– Да, Глист, это – вопиющее нарушение всех этических норм!

– Ну вот, я ему так и сказал! Говорю: «Какого хрена ты выпялился, лешак болотный? Чё надо? Я обе булки сам съем!» Я было решил, что он – чёрт загудроненый, и ходит тут, объедки сшибает. Но нет, он извинился.

– Что, вот прям так извинения попросил?

– Ага, говорит – извините, у меня к вам деловой разговор есть. Ну я тогда ему вежливо тоже отвечаю: «Вали отсюда, аппетит мне не порти, здесь люди кушают, а не деловые разговоры проводят». Он молча отошёл, и дожидался меня на улице.

– И как подошёл?

– Да просто, взял и подошёл. Теперь, говорит, не побеспокою? И выдал мне свою историю про бумаги.

После этих слов Глист замолчал, подняв вверх указательный палец:

– Филипп, ты ничего не слышишь?

– Лёша, я просил подробнее. Что именно он сказал? Я слышу, что ты в воспоминаниях путаешься.

– Да нет, подожди, вот сейчас там, за тополями, не слышишь?

Селин огляделся вокруг:

– Да что-то шуршит, листья может.

Глист помотал головой:

– Какие листья, ещё рано, не осень. Да и ветра нет.

Тогда Филипп повернул голову в сторону четырёх старых тополей, с огромными, толстыми стволами. Уличные фонари, стоявшие с другой стороны, отбрасывали жуткие, рукастые тени, с трудом просвечивая через толстую листву. Еле слышное шевеление опавших листьев слышалось с той стороны. Селин покачал головой:

– Агент шутки шутит?

Лёха-Глист кивнул:

– Да кто его знает – странный он сегодня, про каких-то чертей начал сочинять. Может дозняк перепутал, и шу́гань пошла?

Филипп пожал плечами:

– Точно странный – денег не попросил, и было видно, что правда напуган. Леш, может собаки шуршат? Ничего не видно. Нет, это точно не собаки. Они бегают, это слышно. А тут, как будто тащили что по земле.

Отвернушись, Лёха махнул рукой:

– Ладно, хватит на сегодня, пойду до хаты, поздно уже. Завтра увидимся.

– Лёша, давай я тебя немного провожу.

Глист дёрнулся:

– Прекращай, Филипп, я что, девушка, что-ли? Сам дойду.

– Хорошо, хорошо. Ладно, пока.

На том и расстались – Селин зашагал к подъезду, а Лёха растворился в темноте, направившись в свою сторону.

Поднявшись домой, Филипп разделся, привёл себя в порядок в ванной, и отправился на кухню. Убрав после ужина посуду в раковину, решил: «А, завтра помою», заварил чай, и с чашкой в руках расположился в кресле. Взял в руки полученный сегодня текст, начал всматриваться в мудрёные слова. Через несколько минут подумал: «Нет, так я ничего тут не пойму толком – пока в одно слово вникаешь, на следующем опять завис, в итоге общий смысл теряется, и всё сначала. Надо перевести на сегодняшний». Взяв чистый лист, принялся вписывать слова, перечёркивая время от времени то, что получалось.

В итоге текст приобрёл вполне осмысленный вид:

«Здесь указан единственный правильный путь. Его можно пройти только в одиночку, и налегке, без груза в руках. Идти долго, и всё через лес. Тропа откроется только тому, у кого есть сильное желание познать самого себя. Дорога в Загорье сложная – это место находится в ином мире. Злые силы на рассвете всегда хотят поймать и уничтожить Добро, но сила его огромна по сей день. От ужаса перед ним Зло всегда отступает. Знак его – Чёрная Луна, черепа мертвецов и серп жнеца. Царство Зла лежит за рекой Смородиной, где воедино спутаны настоящий и иной мир. Это и есть Магия. Греналин – Калинов мост на пути туда, и его охраняет Змей. Зло торжествует, если выпить Ардевоса – мёртвой воды. Если хочешь найти смерть, то тут и найдёшь. Прямой дороги в это место нету. Нужно найти поляну синей Греналин. Если она посажена один раз, то созреет на праздник Сапожинки, и в другие дни путь не откроется. Дорогу укажет проводник. Его видно при свете Луны. Большак идёт мимо леса. Повернись к нему спиной, шагай прямо (очевидно, перпендикулярно дороге). Увидишь проводника, иди за ним. Он приведёт к синей поляне. Подойдёшь ближе – присядь, успокойся (наверное, имеется в виду медитация). Брать (что брать, не ясно) нужно до рассвета. Брать одну горсть, после чего проглотить. После поедания (чего?) лес исчезнет, и появятся указующие знаки. По этим знакам идти до ворот».

Филипп внимательно перечитал получившийся «перевод», сделал пометки в непонятных местах, и в это время с улицы послышались звуки полицейской сирены. Подумал: «Опять гопники местные что-то не поделили. Ладно, спать пойду – время уже третий час». Положив листы на стол, уставший за этот долгий день