— Не ерзайте, — произнес Вито, и по его тону я поняла, что он хочет завязать разговор.

— Лошадке тяжело?

— Да не очень, мы с вами вдвоем можем сойти за одного тучного мужчину, — весело ответил всадник.

С его плаща скатывались капельки, и это было неприятно. Зато было очень приятно держать руки под его плащом, в тепле. Я совершенно точно испорченная девчонка, прямо как мои подруги, которых я совсем не помню. А еще в ллары хотела пойти…

— Вам о Блейне люди из деревни сообщили? — спросила я.

— Да. По счастью, мы оказались близко.

— Вы опоздали.

— О том, что Блейн неожиданно появится в самом сердце Тоглуаны, мы не знали. Не волнуйтесь, его призовут к ответу за совершенное. Угрожать лларе способен только последний мерзавец, — сквозь зубы произнес мужчина.

— Этот Блейн и есть последний мерзавец.

— Вы его видели? Он угрожал вам?

— Нет, я пряталась, но о том, как он и его свиньи себя вели, знаю. Бедная ллара Эула… ей пришлось пойти против принципов, — посетовала я, заодно проверяя, что именно о произошедшем известно людям Гелла. Вряд ли она рассказала им всю правду, лишь эньору она собиралась поведать все без утайки.

— Великий Дракон простит ее, — не слишком-то уверенно проговорил Вито, и, желая переменить тему, спросил: — А вы?

— Что я?

— От кого или от чего прятались в храме? Или это секрет молодой особы?

Я улыбнулась: теперь и он хочет узнать, прямо как тетя Уля, не от Блейна ли я пряталась.

— Секрет, — игриво ответила я. — Меня уверили, что Тоглуана прекрасна в любую пору. Это так? Хороший эньорат? Хороший эньор?

— Хороший, — без тени сомнения произнес Вито.

Я решилась на опасный маневр и выглянула из-за спины всадника, чтобы посмотреть, во-первых, есть ли конец лесу, а во-вторых, на Брадо Гелла, даже упоминание имени которого вызывает у меня странные чувства. Неужели я влюбилась в него, да еще и с первого взгляда? Тогда это будет забавно, потому что, судя по ощущениям, прежде я никогда не влюблялась.

Неосторожность наказуема – так и не успев ничего толкового выглядеть впереди, я начала стремительно соскальзывать с лошади, и только крепкий ремень Вито, в который я вцепилась, и его же крепкая рука, которой он удержал меня, спасли от неловкого падения в грязь.

— Эньора, — строго проговорил мужчина, — сидите спокойно, не ерзайте.

— Извините! А реакция у вас отличная, между прочим… и руки такие сильные.

— Так и будете бессовестно кокетничать со мной?

— Обязательно, — пообещала я. — Это одно из моих любимых развлечений.

— Вы со всеми мужчинами кокетничаете?

— Нет, только с симпатичными.

Вито тихо рассмеялся:

— Вы из Тосвалии, это во всем угадывается. Я прав?

— Может быть, — загадочно промолвила я. — А вы знаток Тосвалии?

— Не знаток, но не единожды там бывал.

— И где именно в Тосвалии вы были?

Вот так, совмещая приятное с полезным, то есть флирт и получение информации, я и провела следующие несколько часов. Устала я быстро, уже через час у меня затекли ноги, одеревенели попа и бедра, заныла поясница, но я не жаловалась. Лишь когда мы остановились близ той самой деревни в долине, куда ллара Эула подавала сигналы, и Вито помог мне слезть с лошади, я позволила себе поморщиться и тихонько застонать.

— Не для вас такие переезды, — огорченно проговорил мужчина, не спеша убирать руки с моей талии.

— Ничего страшного, потерплю, — улыбнулась я, и молодой человек улыбнулся мне в ответ.

Подошедший к нам Брадо Гелл так сурово на нас глянул, что наши улыбки повяли; Вито тут же убрал от меня руки.

— Как вы, эньора? — спросил Гелл прокурорским тоном.

— Немного устала, — приврала я. Точнее не приврала, а наврала, потому что на самом деле ужасно, ужасно устала и страшилась даже мысли о том, что придется снова влезать на лошадь.

— Мы можем взять в деревне лошадь для вас.

— Не стоит...

— Тогда возьмем повозку. Вам будет проще ехать в ней, ведь путь нам предстоит дальний.

— Не надо, я потерплю.

— Терпеть не стоит. Если вам неудобно, больно, холодно – скажите сейчас.

— Я лишь немного устала, и только.

Гелл окинул меня взглядом и, конечно же, распознал мое вранье, но ничего не сказал на это. Лишь добавил:

— В деревне мы можем сыто и хорошо поесть, но тогда придется делать крюк. Если вас устроит в качестве обеда сыр и хлеб, то мы продолжим путь через час.

— Меня все устраивает.

— Хорошо, — бросил Гелл, и, развернувшись, пошел к своей лошади.

Ллара Эула предупредила меня о его мрачности и неразговорчивости, так что его скупые слова и тон меня не расстроили. Более того, в поведении эньора я углядела намеки на ревность. Не понравилось ему, что я флиртую с Вито.

— Ваш эньор всегда такой бука? — спросила я у него.

— Всегда.

— А вы всегда такой милашка?

Молодой человек покачал головой:

— Не играйте со мной, эньора.

— Почему?

— Зачем давать бесплотную надежду?

С этими словами он последовал за своим господином. Я тоже прошлась немного в противоположную сторону и, развернувшись, поглядела на мужчин, которые, в свою очередь, то и дело на меня поглядывали. Кажется, им не по себе от того, как я себя веду и, кажется, мои догадки о том, что в империи женщинам живется не очень весело, правы. Что мне втолковывала ллара Эула? «Женщина создана для мужчины и должна ему во всем повиноваться».

А я не буду. И если Великому Дракону это не нравится, пусть меня накажет.

Далее дорога шла через поля, над которыми висели мистические туманы; порой показывались вдалеке круглые или вытянутые озера и гранитные скалы причудливого вида. Проезжали мы и мимо опрятных деревушек, окруженных пастбищами. Спокойная красота пейзажей могла бы скрасить мне путь… но этого не случилось. Большую часть времени я страдала, искала удобное положение на лошади и мечтала о том, когда же, наконец, можно будет отдохнуть.

Но ночлег мы остановились в хвойном лесу. Все, что мне хотелось после долгой мучительной поездки – это что-то съесть и где-то упасть. Мужчины расположились около большого, весело трескучего костра, и принялись за скромный ужин, состоящий из хлеба и сыра. Эньор Гелл подозвал меня к себе, и я с трудом до него доковыляла.

— Присаживайтесь рядом, на сумку, — велел он.

Когда я присела, Гелл внимательно на меня посмотрел.