к делу, — сказал Давид, и его глаза заблестели от азарта. — Ты ведь знаешь, что я увлекаюсь гонками на инвалидных колясках. Однако там скорость ограничена, и честно говоря, мне не по душе быть объектом жалости. А вот за рулём специально адаптированного спорткара — я ощущаю себя по-настоящему живым!

В этом году я вступаю в гонки. Я уже освоил ручное управление, и для меня переоснащают машину: уберут рулевую колонку, добавят цифровую систему. Я буду мчаться, управляя джойстиком, до двухсот километров в час!

У меня ещё осталось острое зрение и подвижность пальцев — это моя реальность, Том! Это вождение даёт мне адреналин и ощущение настоящей скорости!

Воображение Давида унесло его на гоночную трассу, где он, словно ветер, несся на своем Lamborghini.

— И знаешь, — продолжил он, — в Германии мы строим трассу для экстремального вождения. Там будут трюки, настолько завораживающие, что парашютные прыжки покажутся детской игрой!

Разговор длился ещё пару часов, насыщенный мелодиями незнакомых Тому грузинских песен.

Прощаясь, Том выразил благодарность за тёплый приём и обещал Зурабу отправить электронное письмо с новостями о нейропротезировании. На парковке двое крепких парней аккуратно уложили в его багажник коробку с вином и домашними грузинскими блюдами.

Уезжая из Монтрё, он отправил Лауре сообщение: "Покидаю Давида. Он полон сил и оптимизма." Лаура, прочитав его, чувствовала разочарование. "Мог бы и позвонить," — пронеслось у неё в мыслях, возвращая её к воспоминаниям о последней встрече, полной обещаний.

Том продолжил свой путь в Женеву под мелодии, которые навевали раздумья о жизни. "Как можно оставаться таким полным жизни, когда каждый день может быть последним? — задавал он себе вопрос. — А я? Когда я стал таким замкнутым?" Ответы были ему известны, но понять, почему жизнь навязала ему эту тяжесть, он не мог. Тем не менее, он решил все изменить. С этой надеждой в сердце Том начал напевать песню, которую так задушевно пел Давид: "Тбилисо, мзис да вардебис мхарео…"

Том провёл большую часть лета в бурлящем Нью-Йорке, где он полностью окунулся в водоворот дел. Когда в город прибыл его старый друг Майкл, они вместе отправились в путешествие по горным районам Гватемалы, к озеру Атитлан — месту, "где радуга обретает цвета."

Время от времени Том переписывался с Эммой, интересуясь здоровьем Мии, но ответы были сухи и лаконичны. Мия, как ручеёк, который постепенно усыхает, скользила между курсами химиотерапии, словно ища путь назад к жизненной силе.

Контакты с Лаурой были эпизодичны и не выходили за рамки деловых вопросов, теперь их общение координировала Линда, секретарь Тома, которая стала связующим звеном между ними, несмотря на прежние отношения.

Между небом и землей

Мысли о ночи, когда ее душа покинула тело, не давали Мии покоя: " Я выдохнула душу, не сказав — прощай. Что держит меня в этом мире? Что не отпускает? — задавалась вопросами Мия в этот утренний час. — Родные? Думаю нет. Они явно смирились с тем, что мой уход — вопрос времени. Том? И да, и нет. Конечно хочется, чтобы он был сейчас рядом и держал меня за руку. Хотя какое-там, руки давно чужие. Лучше его горячая ладонь на моих глазах, как в тот первый день нашей встречи. Я бы успокоилась. Только уже на всегда" — вздохнула Мия.

Она вспомнила последний разговор с Лаурой, когда через месяц после отъезда Тома та пришла с запоздалым подарком к дню рождения — антикварной фарфоровой куклой, в скромной монашеской одежде, которая сейчас внимательно смотрит на Мию с прикроватного столика.

Мия в категоричной форме отказалась от какого-либо взаимодействия с фондом Лауры.

— Все что необходимо, у меня есть. И коляска с электроприводом, и специализированный минивэн, и всякая бытовая мелочь, — пояснила она Лауре, а в остальном, — "на всё воля Божия".

За завтраком Мия попросила Эмму пригласить к обеду Риту, которая приехала точно в полдень, пунктуальная, как всегда. Мия, способная сидеть только в окружении подушек, попросила Эмму принести небольшой пакет. Передав его Рите, Эмма тихо вышла из комнаты.

— Я подготовила этот пакет, когда ещё могла двигаться. Если меня не станет, передай этот его Тому, через Лауру, — попросила Мия.

Но внезапно она встрепенулась, и глядя мимо Риты, растягивая слова добавила:

— Нет, стоп. Зачем Лаура? Передашь сама, когда увидишь Тома.

Мия посмотрела на Риту, будто видя её впервые. Будущее, казалось, на мгновение открыло перед ней свои тайны, и она увидела Риту и Тома, весело и счастливо плещущихся в морских волнах.

— Действительно, Лаура здесь лишняя, — подумала Мия и в её глазах зажегся мистический огонь.

— Кажется, высшая справедливость существует — "Да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого," — мелькнула мысль. — Отказалась от Тома, — значит свободна. Такова судьба, Лаура!

Мия не стала делиться своими видениями с Ритой и попросила ее присесть рядом и внимательно выслушать:

— Перед тем как вчера меня отпустили домой, я подписала отказ от дальнейшего лечения. Шестую химиотерапию я не перенесу. Мои анализы… лучше их не видеть. Хотела бы уйти из жизни, держа тебя за руку, но, видимо, этому не суждено произойти.

Сегодня прилетают родители. Будет семейный совет по поводу моего лечения. Я уже знаю, что они вызовут скорую и отправят меня обратно в клинику. Оставив меня дома, они не простят себе и друг другу упущенный, пусть и ничтожный, шанс на лечение. Но для меня хуже всего оставить их в раздоре. Это страшнее, чем уходить в иной мир. Если я умру, прошу тебя, не говори сразу об этом Тому и Лауре. Они узнают, когда придет их время, через неделю — другую.

— И еще. Не хочу уносить с собой секрет, — задумчиво произнесла Мия, не отрывая взгляд от Риты. — Там, на Мальте, мы были вместе с Эммой у прорицательницы, которая, в какой-то момент, попросила Эмму уйти. Мне она сказала, что если я каким-то чудом выкарабкаюсь из болезни, тогда умрет Эмма. Наступит ее черёд. Ты знаешь, что Эмма мне больше, чем мать. Я надеюсь, что мой уход прервет череду всех несчастий.

Когда Рита ушла, Мия задумалась: "А что я знаю о своей подруге? Год назад Жан-Мишель познакомил меня с Ритой, сказав, что она приехала из Германии и будет продолжать обучение в моем университете. Дядя не объяснил, почему помогает Рите, да и она не распространялась на эту тему. Что ещё? Рита занимается стрельбой из пистолета. Странный спорт,