* * *

У дома с табличкой «Резиденция Шолохова» остановилась подержанная легковушка. Со смачным матом оттуда выскочила девушка с копной рыжих волос. Подняла высоко мобильник и, удостоверившись в отсутствии связи, кинула его в карман джинсового комбинезона. Красноречиво ругая какого-то Николая Семеныча, она налетела на дверь и одним мощным стуком ее распахнула.

— Эм, — рыжая прищурилась, чтобы углядеть хозяина слабо освещенной берлоги, и осторожно вошла в помещение, стараясь не наступить на старые пожелтевшие бинты, — извините, у вас открыто. Есть кто-нибудь?

Убедившись, что в загаженной гостиной никого нет, рыжая собралась покинуть здание и обойти его. Но тут заметила исходящий из приоткрытой двери в подвал слабый свет. На всякий случай выхватила из кармана складной нож и направилась к свету. Медленно, под скрип ступенек спустилась в полумрак.

— Алло, хозяева, вы тут? — рыжая вытащила телефон и включила фонарик. — Со светом у вас беда, товарищи. Не беспокойтесь, я с миром… О, Боже!

У измазанной кровью кушетки лежали двое. Раздавленное, походившее на старика с седыми волосами нечто. И бледная и болезненно худая девушка с отрубленной ногой и залысинами тут и там. У рыжей подкосились ноги. К горлу подпрыгнула горечь. Чтобы не блевануть, пришлось зажать рот рукой. Луч от фонарика хаотично забегал по подвалу — пытаясь ухватить того, кто устроил это зверство.

Рыжая попятилась, боясь отвернуться к двери и не уследить, как кто-то охотится и за ней. Умом понимала, что надо скорее бежать без оглядки. В безопасное место, где есть связь. Где можно позвать на помощь. Но стопы будто застряли в трясине. Заметив движение, рыжая остановилась. Там, в луже крови и грязи, шевельнулись пальцы мертвеца. Безногая девушка подняла руку и, уронив короткое «Помоги», потянула ее к выходу. Рыжая без промедления ринулась спасать незнакомку.

— Бедная, кто ж тебя так!?

— Егхль… Егхль! — как в бреду кряхтела незнакомка, жадно глотая воздух, как если бы только что вынырнула из ледяного пруда.

Рыжая обхватила незнакомку за плечи. Пообещала сбегать в машину за аптечкой, а затем вместе уехать искать больницу. А та без умолку благодарила и благодарила спасительницу. Обнимала. И раз за разом произносила одну и ту же, лишенную смысла фразу: «Ежевика, дай ежевику».