Меньшиков, думая о чём-то своем, и в конце-концов выдал.

— Готовы присоединиться к вам, господин Галактионов, — сказал он с такой миной, как будто понимал, что в данный момент присоединяется к непонятной цирковой группе, которая обязательно отведёт его на смерть.

— Отдыхайте, князь. Позаботьтесь о людях, — я повернулся к толпе пленников, которых сейчас освобождали. — Это ваши люди, и вам нужно очень постараться заслужить их прощение. Ведь даже слово Императрицы о сохранении за вами титула не значит, что ваш собственный народ сохранит вам не то, что преданность, но и жизнь.

— Я это понимаю, барон. И спасибо, — кивнул он.

— Будете должны, — улыбнулся я. — Последний вопрос, личный. Можно?

— Конечно же, — кивнул князь немного напрягшись.

— Венедикт, Кристиан? Викторовичи… Почему двоюродные? Кто вас так назвал, вообще?

Увидел, как князь расслабился, даже улыбнулся, этого я и добивался.

— Бабушка расстаралась, это вы еще имен наших сестер не знаете! А наших отцов, своих сыновей она всех Викторами назвала. Та еще затейница.

— Даже боюсь спрашивать, — улыбнулся я в ответ. — Но когда-нибудь, обязательно, — я кивнул своим. — А теперь побежали. Экзамен по борьбе с нежитью вы сдали на четыре с плюсом. Теперь посмотрим, как вы будете сражаться с людьми.

— Почему на четыре с плюсом? — удивился Андросов.

— Медленно, друг мой, медленно. Валить нежить нужно гораздо быстрее.

— Да куда быстрее? Я никогда в жизни не был таким эффективным, — бурчал князь, лёгкой трусцой бежав рядом со мной на выход.

— О, Андрюха, тебе ещё так много предстоит узнать о быстроте и эффективности, — рассмеялся я.

— Почему мне не нравятся твои слова? — уточнил он у меня.

— Да потому что быть гвардейцем Галактионова — это не только честь, но и постоянная горячая задница, — вставил свои пять копеек Самохвалов.

— Но я же не гвардеец Галактионова!

Этим он вызвал веселый смех у всех присутствующих. И Андрюха недоуменно огляделся.

— Что⁈

— Барон сказал, что будет за тобой приглядывать, — напомнил ему Астапов.

— И что это значит?

— Это значит, что он будет делать вас лучше, очевидно же! — это уже молодой кадет, нахватавшийся по верхам, понял к чему ведут его более старшие по званию.

— И что это, чёрт возьми, значит⁈ — уже в сердцах крикнул Андрюха.

— Не кричи, братишка, — в игру включилась Катерина. — Это значит, что хочешь ты или не хочешь, но у тебя ждет длинный и тернистый путь к совершенству. Путь героя. От этого никак не отвертишься, а путь этот будет, почему-то мне кажется, очень болезненным!

— У тебя тоже так было? — спросил недоумевающий Андросов.

— У меня нет, но я его любимая жена. А в тебя, братец, что-то мне подсказывает, он как-то не очень влюблён.

Офигевшее лицо Андрюхи вызвало у нас очередной смех.

Мы выскочили на поверхность. До цели было два километра. А между нами и целью несколько сотен сумасшедших умертвий.

На мой взгляд — детская задача…

Глава 5

Честно говоря, я предполагал, что проблемы могут возникнуть с молодым Колей. Всё-таки подросток, хоть он хорошо показал себя в битве с тварями, но когда против тебя противостоят такие же люди, как и ты, это совсем другой коленкор, по своему опыту знаю. Однако, то ли тяжёлое детство пацана, то ли воспитание Ратника, возможно, дружный коллектив гвардии и писанные и неписанные правила Волка, а скорее всё вместе, сформировало у парня характер.

И на моё предложение выступать в качестве поддержки он категорически отказался, хотя тут же поправился и сказал, что в любом случае я командир и решение остается за мной. Вот тут явно уже воспитание Волка вылезло. Я решил парню дать шанс, и с интересом принялся за ним наблюдать. После того, что Астапов применил магию Камня и буквально раскидал в стороны тщательно собранную китайцами баррикаду, то в образовавшийся пролом влетела белая молния, посланная Костриковым, испепелив оставшихся без защиты китайских бойцов.

— Красава! — хлопнул его по спине Самохвалов, который поддерживал защитный барьер перед нами всеми, согласившись выступить поддержкой.

Барьер был силён. Сквозь него точно не могли пройти пули мелкого калибра. Снаряд, наверное, он не выдержит, но пока из танков по нам не шмаляли. А вот гранаты в нашу сторону полетели. И тут уже меня неприятно удивил Андрюха.

— Граната! — Вася Астапов, как заправский футболист, пнул прилетевшую «лимонку» в сторону врага и прыгнул на Андросова, сбивая того с ног, чтобы уйти с места взрыва.

— Ваша Светлость! — укоризненно сказал он, вскакивая, когда опасность миновала, и аккуратно стряхнул с брони несуществующую грязь. — Осторожнее нужно быть.

— Андрюха, проблемы?

Пока мы завязли в небольшой позиционной войнушке, прячась в разрушенных домах и методично пробивая оборону защитников, было немного времени поговорить. Андрей неотрывно глядел в сторону развороченной баррикады и на разбросанные вокруг трупы китайцев.

— Саня, я же в последнее время лечил наших ребят. У них тоже две руки, две ноги, и красная кровь, — он на секунду задумался. — И такие же кишки и мозги, которые я наблюдаю здесь. Ты же всегда говорил, что мы должны защищать человечество.

— Вот это тебя торкнуло, друг мой, — сокрушённо покачал я головой. — Быстро у тебя началось.

— Что началось? — тут же насторожился Андрей.

— Да не бери ты в голову, — кивнул рукой я, не желая выводить Андросова на переживания.

Но у него начался синдром Паладина. Да-да, именно так он и назывался. То ли Святая Печать на них так действовала, то ли воспитание, то ли образ жизни. Учитывая, что Андрей не проходил курс молодого бойца в Ордене Паладинов, да и в их тусовке он замечен не был, ввиду отсутствия этой самой тусовки, то, скорее всего, это именно Печать. Паладины неохотно убивали людей, даже в тот момент, когда они на них нападали. Да, им было далеко до погибшего Ордена святош, что просто позволили себя уничтожить, но тем не менее подозреваю, что эта странная священная сила относила себя к разряду «добрых». Кто бы её не давал, он явно был против убийства себе подобных.

Кстати, странная штука. Тёмных богов, мы — Охотники, знали во множестве. Половина из них были «условно тёмные». Они просто не хотели, чтобы к ним не лезли. А все, кто лезли, соответственно, таким образом, уничтожали. Был Неназываемый, который активно пытался захватить всё под свою власть. Была Тёмная Сучка… точнее, Тёмная Богиня, которая всегда была непредсказуемой. Её кровожадность мешалась с альтруизмом и добродетелью, но у неё в башке были не все дома, это я уже давно понял.

В общем, к чему я все это? Именно светлых богов мы не видели ни разу, при том, что те же Паладины черпали свою силу из Вселенной, фильтрованную через какое-то могущественное существо, явно относящее себя к Свету.

Одно время Охотники даже прилагали много усилий и ресурсов, дабы найти этих самых «светлых», чтобы призвать их на помощь в битве с Неназываемым. Но эти белые сволочи спрятались исключительно хорошо. Никого мы не нашли, лишь потратив время и эти самые ценные ресурсы. Возможно, их вообще не существует. Но наши Старейшины склонялись к тому, что они просто хорошо спрятались, приглядывая за нами. И вступят в решающий момент в битве со злом на нашей стороне.

Красивая сказка для молодых Охотников! Я видел в прошлом, да и в этом мире столько зла и боли, что имел собственную теорию. Мир жесток по определению, и в нём просто нет места ничему светлому. Пока что моя теория очень хорошо подтверждалась практикой. Если я когда-нибудь встречу светлого бога… Ну, что же, я перед ним извинюсь за своё недоверие. И задам, конечно, свой любимый вопрос: «Какого хрена?»

— Закрой глаза, — сказал я Андросову после того, как все эти мысли пролетели у меня в голове.

Тот послушно это сделал, и я положил свою руку ему на лоб. Погрузился в сознание друга и быстро купировал излишнюю «святость» печати. На какое-то время это поможет, но похоже моего друга ждёт длительная терапия. Рано или поздно, это понадобится всем. Андрей, скорее всего, из-за своей потрясающей силы и изначальной склонности к условному «добру» подхватил это первым.

Я убрал от него руку.

— Ну что, полегчало?

Тот на секунду задумался, сравнивая ощущения, и кивнул.

— Да, нормально. Что это было?

— После боя разберёмся.

Я похлопал его по плечу и посмотрел в сторону баррикады. Она уже была напрочь разворочена. Если поначалу китайцы выбегали из здания штаба, дабы помочь защитникам, то сейчас поняли, что слишком быстро умирают