хоть у отца будет продуктивный день, пока мы с Мэттом пялимся в пространство.

хладнокровие

Когда начинается урок, сенсей Такаи шепчет нам приветствие из задней части комнаты. Как получается, что настолько старый человек ухитряется подкрасться к пятерым детям? Девочка рядом со мной вскрикивает в голос.

– Нужно восстановить хладнокровие, – говорит сенсей. – Время расслабиться.

Я понимаю это так, что он хочет, чтобы мы сели. Но, едва я начинаю опускаться, сенсей жестом показывает мне встать:

– Сегодня мы стоим.

Мэтт тут же подает голос:

– Мы стоим в последний раз!

– Сегодня мы стоим на одной ноге.

баланс

дрожать

Сенсей Такаи упирает правую ногу в левую. На вид он крепок, как дуб.

Я же, со своей стороны, качаюсь и с десяток раз чуть не падаю.

– Вам нужен баланс, – говорит наш учитель. – Не только в боевых искусствах, но и во всех вещах.

Девочка, которую сенсей напугал, так же разбалансирована, как и я. Она постоянно падает, а когда, наконец, ей удается устоять, нога у нее начинает дрожать от напряжения. Мэтт бросает на меня взгляд, который говорит, что сегодня – ТОЧНО его последнее занятие. Я же рад уже и тому, что наш учитель не заставляет нас полировать его машину, как тот тип в кино.

взобраться

Проходят двадцать мучительных минут, и сенсей Такаи опускает вторую ногу, будто простоять на одной так долго – самое легкое дело в мире. (Девочка рядом со мной стонет и растирает ногу, будто только что взобралась на Эверест. Очень драматично.)

– Сегодняшнее задание на дом… – начинает учитель.

– ЗАДАНИЕ НА ДОМ?! – выкрикиваем мы с Мэттом.

Сенсей Такаи не сдерживает улыбку:

– Сегодняшнее задание на дом: каждый день стойте на одной ноге так долго, как сможете, до следующего нашего занятия.

– Которое не состоится никогда, – шепчет Мэтт, когда мы направляемся к двери.

– Думаешь, мы правильно поступаем? – спрашиваю я.

– Ты прямо как Карли, – отвечает Мэтт. – Вот что случается, когда берешься за роль ее мужа в пьесе.

Я замираю, не дойдя до двери:

– Я не ее МУЖ – я Джон Адамс. Будущий президент, к твоему сведению.

– Да, а она – АБИГАЙЛЬ Адамс, твоя жена!

День прохладный, но я чувствую, как щеки у меня вспыхивают:

– Ты почему мне это не сказал?

Мэтт смеется:

– А ты почему не слушал?

Вся эта история напоминает мне то, как Сюзи пыталась уговорить Кельвина поиграть с ней в папу-маму в одном из моих любимых выпусков комикса «Кельвин и Хоббс». Другими словами, ничего хорошего.

седельная сумка

В кофейне папа знакомит нас с Феликсом, которого он только что нанял на работу. На парне большие темные очки, и он убирает свои рисунки в кожаную седельную сумку. Папа спрашивает, не хотим ли мы горячего шоколада, и мы с радостью принимаем предложение.

И папа, и Феликс смеются, услышав, что мы только что половину урока простояли на одной ноге.

– Это укрепляет ваше равновесие и дисциплину, – сообщает папа. – Но при цене в пятьдесят баксов за занятие вы могли бы и дома на одной ноге постоять.

– Похоже, вы, ребята, получаете совсем не так много удовольствия от своих ниндзянятий, как ожидали, – прибавляет Феликс.

вытягивать

Мы смеемся над шуткой, говорим Феликсу, что нам было приятно с ним познакомиться, и едем домой. Подъезжая к кварталу, мы видим перед старшей школой две полицейские машины.

– Что там такое случилось? – спрашивает папа.

Один из полицейских машет нам, чтобы проезжали, и мы с Мэттом вытягиваем шеи, чтобы посмотреть, что происходит.

На передней стене старшей школы красуется изображение Минотавра.

Дело принимает серьезный оборот

мифологический

Факты таковы:

– В городе есть три изображения мифологического животного.

– Все они были нарисованы ночью.

– Все они не более 120 см высотой, но в длину превышают 240 см.

– В них использованы одни и те же цвета: лиловый, лаймово-зеленый, черный и желтый.

– Ни одна живая душа, включая мистера Деметри и полицейских, и понятия не имеет, кто за этим стоит.

– Тебе не кажется странным то, что рисунки такие низкие? – спрашивает Мэтт. – Если бы я был художником, я бы задействовал всю стену.

тролль

зубная щетка

– И почему Минотавр? – гадаю я. – Есть какая-то причина, по которой вандал выбрал именно его, а не тролля? Или зубную щетку?

– Вандал должен быть старше восемнадцати, – продолжает Мэтт. – Знаешь, как трудно в этом городе купить баллончики с краской? Когда я работал над проектом к научной ярмарке, Джейми пришлось показывать права в магазине инструментов, чтобы они хоть один мне продали.

оцепление

доступ

Это правда – по крайней мере, тем вечером, когда мы проезжали мимо полицейского оцепления, папа говорил то же самое. Он сказал, что несколько лет назад городская администрация приняла закон, ограничивающий доступ к краскам-спреям, в качестве первого шага в борьбе с буйствующими в Лос-Анджелесе граффитистами.

– У этого Минотаврового парня может быть старший брат, который покупает ему краску, как Джейми – тебе. Так или иначе, а усилий он на все это дело не жалеет.

тромбон

Очевидно, мистер Деметри работает над этим делом ежедневно и круглосуточно. На этот раз собрание не проводится, но ему явно есть что сказать на утреннем обращении. Через какое-то время речь директора начинает звучать как голоса взрослых в мультике про Чарли Брауна: я слышу лишь УА-УА-УА-УА тромбонов. (Хотя, наверное, как человеку, который интересуется расследованием, мне стоило бы быть повнимательнее…)

По дороге на урок английского Карли напоминает, что сегодня после уроков у нас репетиция. Неприятно признавать, но для меня и это звучит как УА-УА-УА-УА.

Мэтт подталкивает меня локтем, видя Умберто с Дарси, направляющихся куда-то по коридору.

– Ты мне денег должен, – говорит Мэтт. – Я ведь предупреждал, что так и будет.

прикрепленный

Но я не смотрю на Умберто и Дарси, которые смеются и болтают, проходя мимо шкафчиков. Мой взгляд прикован к нейлоновому карману, постоянно прикрепленному к инвалидному креслу.