– Ничего, зато заживет быстрее, – подбодрила колдунья.

Тьяр втянул носом расползающийся по комнате хвойный аромат и мысленно выругался. Приличные лекари предупреждают о таких манипуляциях заранее!

– Давай руку, – усмехнулась Хлада и снова окунула тряпку в воду.

Тьяр подчинился. Колдунья повозилась с его кистью и тоже замазала раны жгучей жидкостью.

– Теперь перевяжем, и можно будет поспать. А завтра будешь готов к новым походам.

– Надо будет выдвигаться завтра? – удивился Тьяр.

Хлада пожала плечами.

– Не знаю, когда точно. Скорее всего, дня через три. Следует дождаться появления короля Зимы у меня. Подозреваю, когда его нет, Стужа спит мертвым сном, и у тебя будет шанс проникнуть к ней незамеченным.

Потянулась за тонкими льняными тряпками. Сложила самую короткую в несколько раз так, чтобы получился многослойный прямоугольник и, откупорив еще один пузатый бутыль из темного стекла, вылила на тряпку его содержимое. Запахло полынью, и Тьяр невольно поморщился.

– Больно не будет, – пояснила Хлада торопливо.

Приложила прямоугольник к ране и принялась перевязывать торс подопечного длинным куском льна.

– Ты остановилась на том, что была способной, – напомнил Тьяр. Отчего-то ее близость смущала, и он пытался хоть как-то отвлечься от глупых мыслей.

– Да, я была способной и любопытной, – продолжила Хлада, будто разговор и не прерывался вовсе. – И даже нашла вход в библиотеку храма, хотя о нем знал только главный служитель. Он, к слову, там бывал нечасто, не любил читать. Золото интересовало его больше книг. Так или иначе, к возрасту, когда таких, как я, окончательно отправляли работать в подземелье храма, я знала о магии немного больше, чем требовалось.

– И ты, полагаю, в подземелье решила не идти… – предположил Тьяр. – Кстати, что там было, в этих подземельях?

Хлада молча разорвала конец тряпки на два и, повоевав с ними немного, затянула так, чтобы хорошо зафиксировать повязку. Взяла новую полоску льна. Смочила очередным отваром и занялась рукой Тьяра.

– В подземельях выращивали кристаллы нертволуб. Хорошие и полезные, крошку нертволуба добавляли в лечебные отвары как соль, и полезное действие усиливалось. А многие целебные растения и вовсе не работали без крошек кристалла. Так что дело делали благое. И работу обещали несложную, требовалось время от времени поливать нертволуб водой из протекающего в подземельях источника. Поговаривали, правда, что прожить долго, работая с кристаллом, нельзя, мол, он растет, забирая жизнь тех, кто рядом. Но такие, как я, старались не думать о плохом. Бежать нам все равно было некуда, вне храма с нами бы очень быстро разделались опасающиеся магии люди. И в подземелье я, между прочим, пошла безропотно. Не ожидала плохого.

Хлада улыбнулась и подмигнула Тьяру. Взяла еще одну тряпку и стала повязывать поверх той, что с пропиткой.

– Не туго?

– Нет, – он пошевелил пальцами, пытаясь показать, что все хорошо. – Рассказывай дальше!

– Отлично, – колдунья кивнула. – Первый день работы не удался. В подземелье оказалось трудно дышать, жидкость в источнике парила чем-то едким, глаза слезились, а приближаться к кристаллам было и вовсе страшновато. С расстояния трех шагов они походили на мертвых младенцев. Такие же розовенькие беззащитные комочки. И каждый раз, когда я выливала на кристалл жидкость, он будто захлебывался ею и звал на помощь. В общем, я страшно обрадовалась, когда вечером подружки согласились немного погулять со мной в лесу у храма. Мне хотелось хоть ненадолго выйти за ограду.

– Вам разрешали гулять?

– Не совсем. Но мы могли уйти ненадолго. До утра все равно нас бы не хватились.

Хлада закрепила повязку и посмотрела Тьяру в глаза. Ему показалось на миг, щеки девушки покрылись румянцем.

– Снимай сапоги и ложись в постель, – протараторила она. – Когда ты заснешь, я должна пропеть над тобой заклинание.

– Не лягу же я в штанах, – возмутился Тьяр и тоже почувствовал, что заливается краской.

– Я отвернусь, – заверила Хлада, и ему стало еще хуже. Какая же дурацкая ситуация! Хорошо щеголять полураздетым, когда здоров, весел и бодр, а не когда, глядя на тебя, хочется плакать.

– Отворачивайся! – приказал он. – И продолжай рассказывать.

– Да нечего там особо рассказывать, – подытожила Хлада, но, как и обещала, отвернулась. – В тот день в соседней деревне три коровы издохли. А мы прыгали через костер как раз на пути тех, кто шел требовать справедливости у служителей храма. Конечно, если со скотиной чего не так, это ведь ведьмы виноваты и никто другой! Вооруженные вилами и топорами мужики жаждали крови, а тут ведьмы сами попались им в руки. В храме нас бы защитили служители, заболтали бы, как-нибудь успокоили недовольных, а так пришлось защищаться самим. Я применила запрещенные заклинания, и мы с девчатами сбежали. А на следующий день храмовые служители сами выдали меня деревенским. То ли от страха, то ли в назидание остальным.

– Полагаю, муж спас тебя от смерти, – Тьяр уже избавился от штанов и нырнул в постель под одеяло. – Можешь поворачиваться.

– Да. Супруг предложил мне сделку. Он меня спасает, а за это делюсь с ним жизненными силами. У нас с ним обмен. Я танцую, он пьет мою жизнь, а взамен дарует мне возможность существовать здесь. И так будет продолжаться вечно.

– По-моему, это ужасно…

Хлада опустила глаза.

– Изначально он обещал другое. Он обещал, что, когда я устану, я смогу уйти. Добраться до портала, который отправит меня в любой мир, какой пожелаю. Но белолапки поведали, что ни одна из смертных жен короля Зимы не добиралась до портала живой. Так что мои танцы здесь никогда не кончатся.

– Белолапки?

– Спи! Скоро пройдет действие поцелуя и ты не сможешь заснуть от боли. Сказочку я уже тебе рассказала.

Хлада приблизилась к кровати и, совсем как ребенку, подоткнула Тьяру одеяло. А потом запела что-то на непонятном тягучем языке. Он закрыл глаза и представил, как большой птицей парит над зелеными холмами. Голову припекает теплое солнце, шею ласкает летний ветер, пахнет сиренью, а вокруг такой простор и красота, что хочется кричать от восторга.

Хлада поднесла черпак с расплавленным оловом к форме и осторожно, стараясь не расплескать, вылила металл внутрь. Вздохнула с облегчением. Не обожглась, уже хорошо. Серебристая жидкость будила любопытство и неясный страх одновременно, а исходящий от нее жар и вовсе заставлял воображать, как кожа темнеет и умирает от самой маленькой капли. Колдунья положила черпак на стол около жаровни и поставила рядом песочные часы.

Никогда бы не решилась даже подумать о подобной авантюре, но книга велела пропустить похожий на серебро металл слезами через жар костра, а после остудить в ледяной клетке, и Хлада решила, что речь идет о литье.