своём веку повидала. Научилась подмечать главное, что другие не видят.

Ядвиге хотелось ещё поговорить со знакомой, но ей уже не терпелось поскорее приступить к изучению полученного труда. Она нервно заерзала на месте, на что Зофья только рассмеялась.

— Беги уже, горе моё. Вижу, что не усидишь более, да ещё и дырку протрешь мне в сундуке.

Ядвига вскочила на ноги, чмокнула наставницу в щеку и выбежала из избы, прижимая к груди заветный подарок.

Замечтавшаяся девушка почти не смотрела, куда идёт, и едва не столкнулась со смуглой женщиной, чьи янтарные глаза впоследствии показались ей смутно знакомыми.

— Ох, простите, — извинилась Ядвига, протягивая женщине руку, словно хотела предотвратить падение, хотя самого столкновения и не было. — Вы не ушиблись?

Но жительница лишь махнула рукой и как-то нервно улыбнулась. Она явно куда-то спешила, но, когда рассмотрела, с кем едва не столкнулась, охнула в изумлении.

— Ядвига, милая, это же ты! Я как раз тебя и искала.

Присмотревшись, девушка вспомнила, где видела эти глаза. Перед ней стояла мать Николаса. Видно, внешне сын пошел в неё и перенял материнскую красоту, сочетавшуюся с более резкими чертами отца. Женщина выглядела чем-то обеспокоенной, а тяжёлое сбитое дыхание свидетельствовало о том, что она почти бежала.

— Что произошло? Что-то с Николасом?

— Ох, дорогая, он в бреду. Весь горит. Хорсом заклинаю, помоги! Я боюсь за моего мальчика.

Сейчас уже было неважно, что могло пойти не так. Человеку нужна была помощь, и Ядвига не имела права отказать. Тем более где-то в глубине души она хотела вновь увидеть своего спасенного, но признаться в этом себе не могла.

— Мне необходимо сбегать домой за травами и порошками. Я быстро.

— Конечно-конечно. Надеюсь, ты помнишь, где мы живём?

Ядвига прекрасно помнила узенький, но длинный дом из белого камня, стоящий у небольшого озерца, густо поросшего камышом. Там всегда пахло свежестью и травой, а лягушачье кваканье порой заглушало даже собственные мысли.

— Да, я помню ваш дом. Скоро вернусь.

Не теряя времени даром, она бросилась в сторону дома.

Всё было хуже, чем раньше. При первой встрече, когда Николас истекал кровью в лесу, он был слаб и бледен, но теперь лицо его пылало огнем. Слегка приоткрытые губы бессознательно подрагивали, а веки трепетали, точно в эту самую минуту парня мучил ночной кошмар.

Ядвига решительно подошла и приложила руку к высокому лбу, на котором проступили маленькие жемчужины испарины.

— Ох нехорошо это. Он весь горит. Но что же могло случится?

Ядвига откинула в сторону простыню.

— Мне нужно осмотреть рану и в этом может понадобиться ваша помощь, — она обратилась к матери Николаса. — Приподнимите ногу, пока я сниму старую повязку.

Обеспокоенная женщина делала всё, как было велено, и внимательно следила за каждым движением будущей целительницы, но не потому, что не доверяла ей, а в следствие того, что слишком волновалась и попросту не знала, куда себя деть. Ей хоть чем-то хотелось быть полезной, так как не привыкла чувствовать себя беспомощной и бесполезной. Случившееся с её сыном полностью выбило женщину из душевного равновесия, лишив покоя. Она даже спать не могла из-за гнетущих мыслей.

Осматривая ногу, Ядвига заметила нечто странное. Раны, на которые она давеча накладывала швы, выглядели вполне прилично, но вот сама кожа вокруг неестественно раскраснелась. Осторожными касаниями подушечек пальцев она стала ощупывать края швов и покрасневшие участки вокруг, обращая внимание на одну странную особенность. Сама рана, которая уже мало-помалу заживала, была холодной, то есть нормальной температуры, а вот кожа вокруг пылала, как раскалённое стекло. Касаясь очередного участка, палец словно что-то кольнуло изнутри. Девушка нахмурилась, прислушиваясь к ощущениям.

— Прошу, скорее принесите кувшин с прохладной чистой водой. Желательно свежей, из колодца.

— Сейчас, сейчас, — засуетилась встревоженная мать. Она аккуратно вернула раненую ногу сына на кровать и стрелой выбежала из дома.

Тем временем Ядвига накрыла рану ладонями.

— Да… Точно… Так быть не должно.

Тихий возглас удивления вырвался из ее груди, когда она наконец поняла, что почувствовала. Что-то тёмное притаилось внутри, незримое для человеческого ока. Не яд, не зараза и даже не проклятье. Это что-то отравляло жертву изнутри и, стало быть, должно немедленно быть извлечено из тела. Видимо, лесная нечисть приложилась, пока раненный то терял сознание, то вновь приходил в себя.

Девушка развязала тугую шнуровку поясной сумки и достала тонкую длинную, как ложка, серебряную иглу, которую всегда носила с собой. В этот самый момент, когда острый предмет блеснул в пальцах девушки, вернулась мать Николаса с кувшином чистой колодезной воды и охнула.

— Что ты делаешь? — ей сдалось, что её дитя сейчас будут пытать.

— Ничего, что могло бы навредить, а сейчас скорее дайте воду.

Она достала два пузырька из своих запасов. В один из них зачерпнула немного воды, добавив туда некоторые травы и несколько капель душного зелья из другого.

— Теперь мне нужен открытый огонь, — действия её были точными и уверенными, что немного успокоило мать.

Женщина быстро пробежала глазами по комнате и остановилась на огоньке в центре стола:

— Свеча подойдёт?

— Вполне.

В маленьком поднесённом огоньке девушка раскалила иглу, а после сунула её в зелье. Раздалось тихое шипение.

— Придержите ногу.

Один точечный прокол, и наружу поступило несколько капель алой крови.

— Зачем это? — женщина пыталась понять, что сейчас происходит.

— Нужно вывести дурную кровь, — коротко ответила та, слегка надавливая на место возле прокола, как бы подгоняя кровь к выходу.

Никто, кроме Ядвиги, и не заметил бы, как через крохотное отверстие разом с обычной кровью вышла синюшно-черная капля. Ощупав ногу и убедившись, что черноты не осталось, Ядвига довольно улыбнулась и, кивая головой, заключила:

— Теперь всё будет хорошо.

Она вылила остатки зелья поверх раны и крохотной точки, которую только что сделала.

— Остальную воду куда девать? — мать Николаса приподняла кувшин.

Ядвига приняла сосуд в свои руки и спросила:

— Где у вас кухня? Сейчас я приготовлю отвар, которым необходимо будет выпаивать Николаса в течении трёх дней. Этого будет достаточно, чтобы он окончательно поправился.

Девушку провели на кухню и уже через час отвар был готов.

Всё это время мать Николаса с любопытством следила за тем, как готовится снадобье, попутно интересуясь очередным ингредиентом.

— И как его давать?

— По ложке каждые два часа. Повязку менять ежедневно, ничего сложного. К тому же я побуду тут, пока Николас не очнется, а после вы сможете обойтись и без меня.

— Ох, спасибо тебе, Ядвига. Славься Дажьбог, который послал нам тебя! Чтобы мы делали, если бы Зорица померла, не оставив после себя одаренную!