Скоро он замкнется в себе, превратится в этакий кокон, который не столько вянет, сколько цветет в обратную сторону. Отец будет читать, кушать или просто сидеть у огня, а в это время обратное цветение сделает свое дело. Лепестки его души втянутся назад в бутон, стебли заползут под землю, пока в комьях земли не останется лишь крошечное семечко.

Только на этот раз никто не поможет ей вырыть могилу.

– Тебе надо в Манчестер. – Отец говорил, не сводя глаз с Колокола. – Уходить надо скорее. Завтра.

– Я тебя тут не оставлю, пап.

Отец помотал головой и снова принялся лопотать что-то про ангела. Нико не знала, что выматывает сильнее: сами спирали или их ожидание.

– Все хорошо, я тут. – Больше слов ей на ум не пришло. – Я твоя дочь, я тут, я люблю тебя.

– Тебе надо уходить.

– Никто никуда не пойдет. – Нико говорила тихо, приготовившись переждать бурю. И лишь когда отец отвернулся от Колокола и посмотрел на нее, она поняла, что буря наконец миновала.

– Я видел тебя, – сказал отец, – еще до того, как ты родилась.

ужин в кинотеатре

– Кит.

Кит оторвался от нетронутого ужина.

– Гм-м?

– Дорогой, – сказала его Дакота.

– Ты снова завис, малец, – сказал с набитым ртом Монти.

Монти и Лэйки были разнояйцевыми близнецами, и они были на целых пять лет старше Кита. Темнокожие мальчик и девочка с черными волосами и карими глазами, они в память о матери с отцом носили вещи из родительского гардероба. Лэйки – красную бандану, которая когда-то стягивала мамины волосы; Монти – желтые рубашки в клеточку, коробку с которыми отец принес из последней вылазки. Когда родители Монти и Лэйки погибли, мама Кита взяла их к себе и растила как родных.

– Простите, – извинился Кит.

Ему часто пеняли, что он «зависает», хотя правильнее было бы, наверное, сказать «улетает». Порой он так крепко о чем-то задумывался, что казалось, будто уносится из тела, предоставив его самому себе.

– Мы перечисляли события утра, – сказала его Дакота. – Твоя очередь.

Она передала Киту бронзовое яблоко, и он рассказал о занятиях живописью и как добился эффекта мерцания, подмешав в краску блесток.

– Я написал уже больше шестисот версий картины, – закончил он, – и все равно каждый раз нахожу что-то новое.

О ключе он всякий раз молчал. Возможно, парящий в небе компьютер выглядел даже куда необычнее, но мысль о том, чтобы рассказать про ключ, вызывала у Кита чувство головокружения и тошноту.

Он передал яблоко Лэйки, которая молча отдала его Монти.

Дакота подалась вперед и заставила его вернуть яблоко сестре.

– Расскажи хоть что-нибудь.

Ритуал с отчетами о событиях утра начался год назад, когда Кит нашел на парте в одном из классов бронзовое яблоко. В какой-то момент оно превратилось в факел беседы, который передавали по кругу за столом.

– Ладно, – сдалась Лэйки. – Я теперь официально слишком хороша для своего стрельбища. Мои же мишени для меня слишком близки.

На охоту Лэйки не выходила, чтя закон Дакоты о том, что нельзя убивать, когда почти все живое и так стерто с лица земли. Однако, развивая свой навык, она укрепляла уверенность в себе. Ей нравилось знать, что она сумеет в случае чего защитить и себя, и остальных. Киту это тоже нравилось, и отчасти благодаря способностям Лэйки в Городке он чувствовал себя безопасно.

– Почти все утро я расширяла стрельбище, – продолжала Лэйки. – Убрала ель, которая мешала. То есть я думаю, что это была ель.

– Убрала? – переспросила Дакота.

– Срубила.

– Ты срубила дерево.

– Да.

– Чем?

– Топориком. Или как оно там называется? Мы нашли эту штуку у Эйба.

Кит припомнил, как во время вылазки в город они нашли небольшой топор под прилавком в магазине спортивных товаров «У Эйба».

– Ты украла мой топор? – спросил Монти.

Лэйки в ответ пожала плечами и отдала ему яблоко. Если Монти щедро делился всем, что было у него на уме, то Лэйки не спешила тратить слова, обращаясь с ними как с драгоценным ресурсом, который ей выдавали каждый день по чуть-чуть.

– Погоди… – Монти замер. – Мы ведь это обсуждали, нет?

– Можно или нельзя одалживать у тебя топор?

– Ты его украла, но вообще да, это.

– Я не крала его. И нет, мы это не обсуждали.

Монти вернулся к еде, бормоча что-то себе под нос про дежавю.

– Лэйки, – сказала Дакота. – В следующий раз, будь добра, предупреждай, если захочешь срубить дерево.

– С какой стати?

– Не понятно? Ладно, слушай. Я не умею пришивать назад отрубленный палец. А еще я отвечаю за вас, ребята. Вечно меня с вами не будет, и, когда мой час придет, я хочу знать, что вы готовы.

Живя с Монти и Лэйки, Кит очень даже верил в то, что родители не вечны, но, когда о собственной смерти предупреждает родная мама, – это что-то новенькое.

– Когда ты молод, а мир всерьез намерен тебя убить, расти надо быстрее. – Дакота отправила в рот кусочек еды и прожевала его, скривившись, как всегда, когда возникала важная тема для разговора.

– Прости, – извинилась Лэйки. – Ты права. Я буду осторожнее.

– Все хорошо, мам. – Кит накрыл ее руку своей. – Мы будем осторожны.

…вечно меня с вами не будет…

Бывает, что знаешь: вот это – правда, – а все равно не веришь.

– Тогда ладно. – Монти отложил яблоко на стол, поднялся на ноги и достал из-под стула свой приемник. – Может показаться, что сейчас не время, но раз уж мы делимся событиями утра, то это, я считаю, идеальный переход.

– Монти, – обратилась к нему Дакота. – Прошу тебя, больше не надо.

Монти водрузил приемник на стол. И хотя радио называли детекторным, никаких детекторов в нем вроде бы не было. Рассказывая об устройстве, Монти употреблял слова типа «диодный», «высокоомный» и «резистор», но выглядело оно, в принципе, так: в основании – деревянная дощечка, на которой сидела ось с медными катушками и тянущимися во все стороны проводами.

В былые времена, когда по земле бродили люди, деньги им нужны были еще и для того, чтобы покупать телефоны с «умной» начинкой. Послушать Дакоту, так ее сделали «умной» для того, чтобы самим мозгами не пользоваться. Теперь же трупы этих телефонов валялись повсюду – истинный бич собиральщиков.

В мире «умных» телефонов приемник Монти выглядел бы, наверное, грудой хлама.

В мире, где мухи жрали людей и где ближе всего к тому, что лежит за пределами известного, ты можешь подобраться, лишь воображая место, откуда долетал бриз, приемник Монти был просто волшебным.