Юмин кинул на нее изучающий взгляд. Темные короткие волосы, острый, но достаточно аккуратный нос. Впалые щеки, тонкие губы. Лада выглядела так, будто пыталась прожечь взглядом дыру в металлическом столе. Ее взгляд был поникшим, совершенно отчужденным от мира. Одета она была в мешковатую толстовку, обычные джинсы и кеды. Одежда была грязной и истрепанной.

– И давно она так сидит? – спросил он у коллег, которые сонно смотрели на нее.

– Минут тридцать, с того момента, как ее завели туда.

Юмин плотно сжал губы и нахмурился. Он задумался о том, что Ладе пришлось пережить. Что ей пришлось вытерпеть, чтобы оказаться здесь. Майор видел, что девушка до сих пор потрясена событиями. По ее выражению лица было видно, что она ушла глубоко в себя, все еще пытаясь осмыслить произошедшее.

Один из офицеров, которые сидели в комнате, обратил на него внимание. Все они знали, что Юмин превосходный следователь. Но более того – у него доброе сердце. Слухи между отделениями расходятся быстро, первый кому-то что-то сказал, второй подхватил, и вот уже новость летит со скоростью пробки из-под шампанского по другим отделам. Офицер, неприметный лысый мужчина лет сорока, внимательно осматривал Юмина. Он никогда раньше его не видел вживую, лишь слышал, что майор Юмин – лучший следователь в Санкт-Петербурге. И единственное дело, которое он не смог закрыть – это дело о Спасителе. О том самом кровожадном маньяке, который убил его невесту.

Юмин тихонько вздохнул и посмотрел на часы. Беседа с девушкой должна была начаться только через десять минут, но майору не хотелось откладывать.

– Давайте начнем? – предложил он, но не стал дожидаться согласия присутствующих.

Ему это согласие было не нужно. Юмину не терпелось узнать волнующие детали дела. То общее, что было написано в протоколе, он и так с легкостью запомнил. Ему нужно было задать несколько вопросов. Уже имевшиеся детали он помнил наизусть. Майору, конечно, не хотелось возвращаться обратно в тревожные воспоминания. Возвращаться к трагедии, которая разбила его сердце. Да что уж там говорить – которая разбила самого майора на мелкие кусочки. Однако это был его шанс закрыть дело.

Он вышел в коридор, за ним проследовал еще один сотрудник. Около двери, ведущей в комнату допроса, стояли два охранника с оружием. Сотрудник обогнал Юмина и, встав около двери, высокомерно произнес:

– Девочка очень напугана, почти не разговаривает.

Майор внимательно посмотрел на коллегу, прищурился и увидел нашивку «Рудаков И.Б.». Мужчина словно смотрел на Юмина сверху вниз, и майор сразу же понял, что тот его берет «на слабо». Строит из себя главного, а у самого коленки трясутся, стоит увидеть начальника полиции. Таких Юмин знал как облупленных. Но не подал виду, потому что растрачивать попусту свои силы незачем.

– Думаю, мы поладим, – ответил Юмин спокойным тоном.

Рудаков прищурился. В его серых пустых глазах Юмин не отметил для себя ничего примечательного. Очередной сотрудник, который хочет похвалиться, вот и все. Почувствовать, что он вершитель правосудия. Обручальное кольцо и высокомерие с другими людьми означало, что или в его семье жена доминирует, или же этот Рудаков – избалованный мужчина, который мнит себя пупом земли. Скорее всего, он еще и выпивает, потому что его лицо немного припухло, словно он не выспался.

Юмин отогнал ненужные мысли, которые заполняли его чистое сознание. Ему не хотелось углубляться в портрет товарища Рудакова, это была пустая трата времени.

– У вас есть полчаса, – холодно проронил Рудаков и прислонил магнитный пропуск.

По коридору промчался оглушительный, противный звук, который означал, что дверь в допросную открыта.

– Спасибо, – поблагодарил его Юмин и переступил порог.

Лада подняла на него испуганные глаза. Алексей, заметив это, сжал губы в плотную ниточку и принялся выжидать десять секунд, пока дверь полностью не закрылась за ним. Как только раздался щелчок замка, он тяжело выдохнул и отсчитал еще пять секунд. Это была его традиция – перед каждым допросом за пятнадцать секунд изучить обстановку. За это короткое время майору удавалось понять поведение и настроение допрашиваемого.

Девушка находилась в шоковом состоянии. Ее взгляд был рассеян, глаза пустые. Она трясла левой ногой, что говорило о том, что, скорее всего, она левша. Ее дыхание было рваным, сердцебиение – учащенным.

– Доброе утро, – наконец-то поздоровался Юмин, делая шаг ей навстречу. – Меня зовут Алексей Юмин. Я следователь по вашему делу.

Девушка ничего не отвечала, лишь внимательно слушала мужчину. Юмину не терпелось задать ей вопросы – как ему казалось, очень важные вопросы. Однако торопиться было некуда.

– Я присяду? – спросил он, показывая рукой на стул.

Девушка плотнее сжала губы, ничего не ответив. Юмин не стал медлить и осторожно уселся за стол.

Теперь ему были лучше видны глаза девушки. Алексей привык вычислять ложь по ним. Сейчас глаза девушки выражали лишь одно – страх. Он до такой степени овладел ее телом, что майор понял – ее торопить нельзя. Его методы должны быть мягкими и линейными. Поиграть в «плохого-хорошего копа» он не сможет.

Он смягчил тембр.

– Вы Лада Табакова. Все верно?

Она ничего не ответила, но майор заметил то, что ему было нужно. Глаза девушки говорили за нее сами.

– Хорошо. Вам наверняка уже неоднократно говорили о том, что вы в безопасности, но…

Юмин откинулся на спинку стула и взял в руки папку. Лада его внимательно слушала. Теперь майор знал, что приковал к себе внимание этой жертвы. Это уже хорошо.

– Но никто из нас не в безопасности. Тот, кто похитил вас, еще на свободе. И им могу оказаться я.

Лада вздрогнула. Ее тонкие губы приоткрылись, будто она хотела что-то сказать.

– Я не буду спрашивать вас о том, помните ли вы своего похитителя, потому что, вероятнее всего, сейчас на ваших воспоминаниях стоит блок. Бессмысленная трата времени – спрашивать у потрясенных людей то, что они не вспомнят.

Юмин отложил папку и поднял свои карие глаза на Ладу. Та с изумлением посмотрела на него, а после отвела взгляд в сторону.

– Я хочу поинтересоваться у вас: на кого вы учились?

Лада снова искоса взглянула на майора. О чем она думала, Юмин, конечно, не знал. Но предполагал, что она готовилась к совершенно другим вопросам.

– Гуманитарий или же?..

Лада изумленно выгнула бровь.

– Клинический психиатр, – проговорила она.

Юмин знал, на что давить. Поэтому задал этот вопрос первым.

– И какой курс?

– Третий.

– Значит, вам, приблизительно, двадцать один год?

Лада помотала головой.

– Двадцать… чет… – прохрипела она.

Юмин понял, что ей сложно говорить. По всей видимости, она очень сильно обезвожена. Из-за бледного цвета кожи лица майор не сразу приметил, насколько потрескались губы девушки.

– Вам принести воды?

Лада кивнула. Юмин повернул голову к стене, через которую за ними наблюдали, и попросил:

– Принесите, пожалуйста, чистой питьевой воды. Спасибо.

Спустя несколько минут в комнату для допросов принесли бутылку с водой. Лада с испугом посмотрела на нее. Юмин заметил это. Взяв бутылку, он демонстративно открыл ее, провернув пластмассовую крышку. Сделав глоток, он протянул бутылку Ладе.

– Если вы думаете, что мы тут хотим вас отравить, то вы глубоко ошибаетесь. И если вода отравлена, то первым скончаюсь я, а потом вы. – Говорил Юмин так, словно Лада – его давняя знакомая. Он добавил: – Выбор всегда за вами, Лада. Я уже свой сделал.

Девушка нервно сглотнула.

Разговор был нестандартным. Все знали, что Юмин имеет свои, достаточно необычные рычаги воздействия на собеседника. Алексей был превосходным профайлером, хотя и пытался отрицать это. Из-за высокого цинизма его методы расследования носили специфический характер. Были слишком вопиющими. Вот как сейчас.

Юмин видел, что Лада сделала маленький шаг навстречу к нему. Взяв бутылку дрожавшими руками, она сделала один несмелый глоток. Потом второй. Третий. Юмин был доволен собой, однако показывать это не собирался.

– В каком институте вы учились?

Лада вытерла губы рукавом.

– Университет имени Павлова.

Юмин искренне удивился.

– Очень хороший вуз! – похвалил он ее выбор. – Я бы сказал, впечатляющий!

Лада молча поджала губы.

– Почему вы выбрали именно его?

Девушка ничего не ответила, начала прятать глаза.

– Наверное, хотели помогать людям? – выгнув бровь, продолжал майор.

Лада пошла на контакт и несмело кивнула.

– Это хорошее дело, – подбодрил ее майор. – А где ваши родители?

– Я родом