кармане его халата зажужжал телефон. Короткий вздох негодования пронесся по кабинету. Иван без интереса вытащил смартфон и увидел имя звонившего. Кажется, звонок срочный, иначе не объяснить настырное жужжание смартфона.

Иван поднял трубку. Тишина. Затем голос на том конце откашлялся.

– Здорóво.

Иван хмыкнул.

– Тут такое дело…

– Ты нашел ее? – спокойным голосом перебил он звонившего, сам тихо постукивая пальцами по краешку белого стола.

– Да, – с облегчением сказал мужчина.

– И?

– Дела наши несколько плохи.

Иван ждал продолжения. Его любопытство с каждой проведенной в молчании секундой лишь сильнее раззадоривало его.

– Говори.

Едва ли не дрожа от предвкушения, Иван старался держать себя в руках, но удавалось ему это весьма плохо.

– В общем, девушку нашли живой.

Иван улыбнулся, кривая ухмылка застыла на его лице.

– Генерал ночью возобновил дело о Спасителе, полагая, что девушка как-то связана с ним. Кроме того, майор Юмин уже вовсю сует везде свой длинный нос.

Иван выдержал паузу, которая нагнетала страх и ужас на собеседника.

– И? Ты не можешь с этим разобраться?

– Я-то могу, – прошипел в трубку прокуренный баритон. – Вот только ее нынче-завтра повезут в психиатрическую больницу.

Иван застыл на мгновение. Он быстро проложил связь между утренним заявлением Ларисы Александровны и этой новостью. Картинка прояснилась.

– Мне уже сказали утром об этом. Правда, я не думал, что речь о Ладе Табаковой.

Иван сразу же вспомнил, как вдыхал приятный цветочный аромат ее волос. Как сильно вожделел увидеть в ее глазах неподдельный страх. Как допустил одну оплошность, которая привела к тому, что она сбежала. Нет. Нет. Нет. Дважды он не может ошибиться. Теперь, когда у них есть эта девушка с ожогом в форме креста, к Ивану будет приковано внимание лучших следователей России. Ему нужно перетянуть одеяло на себя. Обезопасить заранее, продумать путь отступления.

– Да?! – воскликнул голос в трубке, но Иван не придал этому значения. – И тебя это не пугает?

Иван снова усмехнулся. Десять долгих лет его пытались поймать. Сто двадцать месяцев прошло с момента, как объявили охоту на Спасителя. Он не может облажаться на сто двадцать первом месяце. И на сто двадцать втором. И еще через двенадцать месяцев. Это не в его стиле. Он был убежден в том, что никогда не встретит более гениального ума, чем у собственного отражения в воде. Но он ошибся. Лада… Ладочка Табакова, выдающаяся студентка факультета клинической психологии, изысканно обошла его спустя несколько месяцев знакомства. И вкус поражения раззадорил Ивана сильнее, чем вкус победы.

– Ты сможешь сделать так, чтобы ее направили в мою больницу?

– Чувак, ты спятил?! – вопросительным тоном воскликнул голос на том конце.

– Нет, – спокойно ответил мужчина.

План в его голове уже созрел. Нет лучшего места для пряток, чем самое видное. Да! Он прямо видел, как беспомощные офицеры полиции продолжают копать глубже, тем самым шире разрывая себе яму. Как безысходность сжирает гордость этих мужчин без остатка. Лаптев знал, что никто не сможет превзойти его.

Ощущая себя хищником, Иван засмеялся в трубку.

– Что смешного?

– Я дам заочное согласие, чтобы девушку перевели именно в мою больницу. От тебя требуется всего-то малость – доставить ее из пункта А в пункт Б. Полагаю, от девушки не будут отходить ни на шаг, тем самым упрощая нам зачистку.

– Это рискованно, – сухо произнес мужчина. – Очень рискованно.

– Не более рискованно, чем плевок мимо урны.

В трубке повисло молчание. Иван знал, что его собеседнику некуда деваться. Иначе… он не получит дозу таблеток, которые держат его на плаву. А это очень важно для него. Для опера Козлова.

– Ладно. Сообщу, как все будет готово, – проронил мужчина и добавил: – До связи.

И звонок завершился.

Глава 7

Лада Табакова

Лада сидела на краю кровати в отдельной палате, в которую никого не пускали. Казалось, что белые стены сдавливают рассудок, во рту образовался липкий слой горечи разочарования в жизни. Три долгих дня после побега дались девушке с трудом. Она мало что понимала, была полностью обезвожена. Над ней провели три десятка исследований, стоило ей переступить порог больницы. А теперь… Ладу отправляют в психиатрический центр. Именно туда, откуда ее выкрали тем страшным вечером.

Лада нервно сглотнула, медленно встала и подошла к окну. Ее палата выходила на внутренний дворик, где прогуливался наряд полиции – тихо, медленно, словно ожидая, что маньяк вернется за ней.

Но он не вернется.

Лада тихо вздохнула, обхватив себя руками. Помнит ли она его? Нет. Даже при малейшей попытке вспомнить его образ Лада испытывала жгучую боль в районе висков. Ей казалось, что что-то сдавливало их, что-то острое и тяжелое.

В городе наступала поздняя осень. Кирпичные невысокие здания терялись в холодном и мрачном Питере. Тучи кучковались, будто прося у матушки-природы немного солнечных лучей, которые окропили бы город на какую-то долю секунды, подарив жителям немного радости и витамина D. Но все было тщетно. Хотя по радио говорили, что в пригороде погода практически безоблачная. Но увы, чуда, как всегда, не случится. Синоптики врут.

Врут и врачи. Ладе не на кого было положиться в сложившейся ситуации. Она даже не помнила, как выглядит ее подруга с факультета, что она любит на завтрак и где живет. Она помнила только раннее детство, смех любимой мамы, аромат рыбного пирога по четвергам и голос отца, который читал ей на ночь любимые сказки. Вот что она помнила.

За дверью послышались голоса. Дверь резко распахнулась, и на пороге появился майор Юмин. Лада резко обернулась.

– Добрый день, Лада, – поздоровался Юмин мягким тембром.

Девушка просто кивнула.

– Как вы себя чувствуете?

Лада совершенно не была настроена на разговор. Более того, сейчас мужское общество сильно пугало ее. Девушка на мгновение задумалась: быть может, у нее был молодой человек, который целовал с жаром в губы? Ладу резко передернуло от витающих в голове мыслей.

Юмин по-прежнему ждал ответа от нее, заставляя чувствовать себя… ненормальной. Девушкой без манер. Облизав пересохшие губы, Лада тихо ответила:

– Сносно.

Коротко и сухо. Но майор, кажется, был доволен тем, что Лада ответила ему. На его лице появилась добрая улыбка, но девушка по-прежнему пыталась спрятать глаза, чтобы не иметь прямого зрительного контакта с мужчиной. И Алексей это заметил.

– Это хорошо, – отозвался майор.

На нем по-прежнему была гражданская одежда, как будто он не при исполнении. Ладе захотелось спросить об этом, но страх пересилил интерес.

– Я пришел вас навестить и сопроводить до больницы, – мягко пояснил Юмин.

Лада просто поджала губы. В какой-то степени девушка была благодарна Юмину за то, что он проявлял человеческие качества, старался не спрашивать о том, что она видела или… что чувствовала. Юмин сразу же показался ей человечнее, чем все остальные люди, которые окружали ее сейчас. Лада подумала о том, что у майора, кажется, доброе сердце. Однако делать преждевременные выводы она не стала. Никто не знает, что за человек майор на самом деле.

– Вижу, что вы, Лада, в хорошем расположении духа, – с радостью в голосе произнес майор.

Девушка кинула на него опасливый взгляд. Широкие плечи выглядели как каменная стена, за которой Лада могла спрятаться. Но девушка не торопилась окунаться в доверие с головой. Карие глаза смотрели на нее с добротой, отчего Ладе стало неуютно, словно она стояла обнаженной перед незнакомым мужчиной.

– Если вы готовы, то мы можем выезжать, – спокойным голосом продолжал майор, все еще пристально смотря на Ладу.

Девушка молча сделала пару шагов навстречу следователю, хотя у самой тряслись коленки. Юмин, по всей видимости, оценил ее храбрость. По крайней мере, так ей показалось. Лада проследовала в коридор, за ней вышел Юмин.

■ ■ ■

Майор усадил девушку на заднее сиденье служебной машины. Охраны было много, и это, несомненно, пугало Ладу. Вокруг было столько незнакомых мужчин, что девушке хотелось зажмурить глаза и больше их не открывать. Страх опутывал горло колючей проволокой, отчего девушке было трудно дышать. Юмин уселся рядом с Ладой, и машина тронулась с места.

Девушка не знала, куда ее везут. Знала лишь то, что майор не желал ей зла. Всю дорогу они ехали молча. Лада старалась не смотреть в окно, не думать о плохом. Но мысли неразрывным клубком путались в ее голове, заставляя думать, что за городом, где располагалась больница, ей грозит большая опасность. Женское чутье – вещь изысканная и неподвластная объяснению никакими науками. Лада это понимала, но полагаться на нее сейчас,