Матвей тоже собрался было последовать за приятелями, но тут в поле зрения опять попал пиявка-Долгов, трущийся рядом с его сводной заразой. Заметив Белорадова, он окинул его ненавистным взглядом и демонстративно обнял Василису за талию. Рыжая бестия слегка поморщилась, но отодвигаться не стала. Даже наоборот, увидела метающего молнии глазами братца и сладко улыбнулась своему провожатому, вконец лишая Матвея самоконтроля.

— Солнышко, встретимся вечером в саду? Я кое-что тебе покажу? — слащавым голосом запел Михаль, и пропустил тот момент, когда появившийся рядом Белорадов, что есть силы толкнул его плечом. С громким визгом Долгов отлетел к стене.

Не успевшие покинуть зал студенты застыли как вкопанные, а вместе с ними и слегка ошарашенная Василиса.

— Кровососы научились летать? — пробасил подошедший к другу Павел, на что тот лишь пожал плечами.

— Я сейчас же доложу о твоем поведении ректору. Обратно за решетку захотел, тварь? — поднимаясь с пола закричал Михаль. Четверка парней из его окружения тут же оказались рядом, препарируя взглядом Белорадова, правда нападать не спешили, помня последнюю встречу в клубе, после которой некоторые из них еще пару дней с постели встать не могли.

Вот только похоже их предводитель отличался памятью аквариумной рыбки. Встав на ноги, он бросился на своего обидчика с кулаками, но так и не смог приблизиться. Матвей успел схватить его за горло, и так крепко сжал, что тот закашлялся.

— Я тут подумал и решил, что ты, сосалка, не достоин моей сестренки, — хриплый голос парня сочился сарказмом, — так что увижу рядом, считай труп.

— Какое ты имеешь право? — яростно сверкнув глазами, Васька наконец-то отмерла и, переполненная праведным гневом, бросилась Матвею на спину, — отпусти его сейчас же, сволочь!

Ее кулачок успел врезаться в него всего лишь раз, и с этим прикосновением словно разряд тока прошел через их тела.

Резко выпрямившись, Матвей разжал ладонь на горле Долгова, молниеносно обернулся и перехватил тонкие запястья дикой кошки. Подбросив визжащую девчонку в воздух, он усадил ее на свое прижатое к ближайшей стене мощное бедро и заключил в крепкие объятия.

Павел с Антоном, как по команде, тут же встали за спиной приятеля, скрывая парочку от посторонних глаз.

— Ты что, чокнулась, я же тебя раздавлю, мелкая? — глухо прорычал Матвей, не отрывая злых, черных глаз от дрожащих губ испуганной до мурашек Василисы.

Так близко, что я чувствовала его теплое дыхание на своем лице. Так жарко, в тех местах, где он касался моего тела. Так страшно, под его парализующим взглядом.

Мне бы продолжить кричать, звать на помощь, лицо ему расцарапать своими длинными ногтями, за то, что обращался со мной, как с какой-то вещью, а я зависла, как дура последняя, думая о том, какой у него оказывается глубокий голос, до самого дна пробирает.

Если это не помешательство, то что?

А в обеденном зале, между тем, дым коромыслом. Собравшиеся вокруг парни и девушки с любопытством следили за развитием ситуации. Михаль, все еще сидел на полу, держась за шею и пытаясь выровнять дыхание, а его друзья бросали в сторону приятелей Матвея ненавистные взгляды. Мне на помощь никто не спешил, оставив один на один с безумным зверем, что усадил на себя и грозится убить.

Хороший тамада, и конкурсы интересные.

Не вцепись я в его сильные плечи, вряд ли бы держать стал. Уронил бы на пол и поржал с друзьями, над своей неуклюжей сестренкой. Но не на ту напал.

Я задергалась в его объятиях, пытаясь вырваться, но так ничего и не добилась. Лицо психа скривилось в презрительной усмешке, а хватка на талии стала жестче, впечатывая меня еще сильнее в его каменное тело.

— Отпусти меня сейчас же, скотина, или я пожалуюсь Изольде! — яростно зашипела я в его наглую рожу, и тут же снова завизжала, почувствовав, как меня, без каких-либо проблем, отцепили от себя, подкинули в воздух и вновь поймали, показывая, кто тут сильнее.

Подействовало, надо признаться, на ура.

Да, характер у меня не сахар, могу довести до точки кипения с нуля до двух секунд, но за все мои восемнадцать лет, в какие бы неприятности я не встревала, сколько бы врагов не нажила, никто и никогда не применял ко мне силу. Даже отец в те дни, когда я поздно возвращалась домой с вечеринок, или ослушивалась его наказов, предпочитал не брать в руки ремень, а решать все на словах.

Осознав, что я не контролирую ситуацию и полностью завишу от прихоти этого ненормального, я почувствовала, как вся бравада в секунду испарилось, и на ее место пришел панический страх.

— Ты на меня первая напала. А если выпущу, то что? Снова на меня накинешься, стерва капризная? — зло выплюнул подонок, наклонившись еще ближе к моему лицу.

Его губы оказались в считанных миллиметрах от моих, а глаза словно в душу заглядывали. Я быстро зажмурилась, но кто в здравом уме будет укрываться от урагана малюсеньким пледом? Все равно ощущала себя так, будто в лапы хищника угодила, и он вот-вот меня сожрет.

— Ты сам первый начал, за каким чертом полез к моему парню? Кто тебя просил?

— Считай, что твоя карьера Долговской подстилки подошла к концу. Увижу рядом, даже разбираться не буду, сверну шею твоему ненаглядному, — и столько в его словах ярости было, что я поняла — не шутит.

— Ты не имеешь права!

— Имею, как ты сама много раз мне напоминала, ты моя сестра.

— Раньше ты утверждал обратное!

— Считай, что я передумал, — еле сдержалась, чтобы пощечиной не стереть с его лица довольный оскал.

Лучше не будить лихо, а тихо-мирно написать жалобное письмо его матери, и попросить отца забрать меня из этого места. Все верно, так и поступлю. Осталось только вырваться из его железной хватки и переждать бурю в безопасном месте. А именно, в кабинете ректора.

— Что здесь происходит, Матвей? — строгий голос Изольды ворвался в наше с Белорадовым тесное пространство, возвращая к реальности. Для меня он прозвучал музыкой, для психа, судя по выражению лица, набатом.

Но он, надо заметить, быстро взял себя в руки. Прежде чем я успела открыть рот и наябедничать, Матвей опустил меня на пол, повернулся к преподавательнице, рядом с которой стояла моя соседка по комнате Маша, которая, похоже, ее и привела, и поднял вверх обе руки.

- Ничего особенного, Изольда Вячеславовна. Просто решил немного с сестренкой поболтать, — осознав, что меня больше никто не держит, я рванула к Изольде и спряталась за ее спину.

— И для этого избил Михаля? — вот, сдала, пусть теперь выкручивается.

— Избил? — в притворном удивлении приподнял брови Белорадов, — случайно толкнул плечом, кто же знал, что пиявки такие хрупкие.

— Это все ты будешь Дмитрию Александровичу рассказывать, иди за мной, — услышав имя ректора, Матвей озверело скрипнул зубами, а Изольда, даже не оборачиваясь, направилась к выходу из зала, но у самых дверей притормозила, — Резнов, Беседин, вы тоже.