Или Командор. Главное, не дать им меня уболтать ни на что, кроме контракта с гражданским подрядчиком. В армию я вербоваться не горю, даже и в Орденскую… Кроме того, помнится, в прошлом мире я умудрился все же скопить небольшой капиталец за счет долгосрочного портфеля акций. Не люблю и не умею в спекуляции, слабо разбираюсь в трендах, но если действовать максимально консервативно, это и не нужно. Попробуем применить те навыки и здесь. Биржевой рынок, конечно, отличается, но общие принципы — те же самые.

Правда, это все начиная с завтрашнего дня. А сегодня придется добывать еду по-старинке: изображать ребенка-волшебника, которым больше не являюсь.

* * *

Когда я доедал добавку в столовой для персонала, до меня дошло: отец! И Марина. Нужно позвонить ему и оставить для нее весточку.

С минуту, допивая компот (вишневый!), я соображал, как ему позвонить. Его-то номера телефона я не знал. Нет, в памяти моего старого сотового он был записан, но тот мобильник так и валялся в моей бывшей комнате… Скорее всего. Хотел как раз сегодня забрать.

Подумав, я вспомнил, как мама что-то говорила про лазанью, и позвонил на домашний. Тут пришлось ждать долго, но Пантелеймон, наконец, поднял трубку.

— Отец? Привет, это я, Кирилл.

— Кир? — кажется, Пантелеймон всерьез растерялся.

— Да, я по делу звоню. Помнишь первую девочку-волшебницу, которую я к тебе приводил? Песню Моря?

— Конечно, помню! Похожа пропорциями на уважаемую Левую Заднюю Подкову, то есть, конечно же, Подкову Смерча. Нужно было сделать школьную форму в короткий срок.

— Да, она. Она может к тебе опять заглянуть…

— Уже износила?

— М-м, не знаю, вряд ли. Скорее всего, будет меня разыскивать. Передай ей, что… — тут мой язык чуть было не выдал «Тени исчезают в полдень!», но я подавил тягу к непонятным ни для кого, кроме меня, межкультурным шуткам, и закончил просто: — наш общий знакомый к ней больше не явится, но в Убежище ей лучше не возвращаться. Пусть как можно быстрее летит в Лиманион, я буду ждать ее в военном госпитале, который на улице Командора Гарина… Ну, там скорее целый квартал, но ей нужен тот корпус, что с двумя вертолетными площадками на крыше.

После короткой паузы отец произнес.

— Хорошо, передам, сын… Но… Не слишком ли ты усердствуешь?

— В смысле? — не понял я.

— Я очень рад, что ты обзавелся таким количеством знакомств с милыми девочками-волшебницами! Очень рад! Но… У меня, конечно, много недостатков, я много натворил такого, чем отнюдь не горд, но я никогда не изменял твоей матери. И мне бы не хотелось думать, что мой сын…

— Рад слышать, с Новым годом, пока, — скороговоркой выпалил я и резко повысил трубку.

Блин, вот как он каждый раз умудряется!..

И кому, кстати, я, по его мнению, изменяю? Пятерым Лошадкам с Мариной или наоборот?

Да и вообще, глупо это! У меня же не будет полового созрева…

Ай-й.

В том-то и дело, что как раз будет. Может, даже уже началось. Вот этот бездонный аппетит — он откуда⁈

И как я тогда со своими девочками буду общаться⁈

Я замер со стаканом, полным консервированных вишен, в руке, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Пока, вроде, ничего такого…

Тут до меня дошло, и я облегченно выдохнул. Ну, допустим, начну я стремительно взрослеть. Эротические сны, ломающийся голос, обильное потоотделение и прочие прелести пубертата. И что? Девочки-то мои именно что девочки, симпатичные, но совершенно еще… Не взрослые. Душевно они повзрослее многих, но внешне ничего пока нигде не округлилось. Я же не извращенец какой-то. Буду питать к ним отцовские или даже дедушкинские чувства. Нормально все пойдет! Да и для снятия Проклятья у нас уже почти все есть, что нужно — мне вот только вчера Аркадий говорил, что это упирается только в поиски исполнителя! А теперь и исполнитель в моем лице готов! А после снятия Проклятья уже совсем другая жизнь начнется.

Тут, словно в ответ на мои мысли, в столовую вошла очень красивая и очень элегантно одетая девушка. Но при этом строгая такая, типаж «училка». Или «секретарша-делопроизводитель». Юбка-карандаш, жакетик, вот это все. В руке она держала полиэтиленовый пакет с Дедом Зимой, снеговиком и елочкой.

— Здравствуйте, Всадник Ветра! — девушка подошла именно ко мне, хотя в столовой обедало еще несколько человек — врачи, конечно же. — Меня зовут Анастасия, мне поручили проводить вас на крышу. Ваши подруги скоро будут здесь. А это для них подарок, — она протянула мне пакет.

Я заглянул внутрь. В большом ярком пакете лежал еще один, из плотной бумаги с ручками-веревочками, с незнакомым мне лаконичным логотипом, золотом на бежевом фоне. А уже в нем — что-то мелкое и легкое… О, бархатные коробочки. Ювелирка, стало быть.

— Это серьги, — объяснила мне Анастасия, пока мы поднимались на крышу на лифте. — Как я заметила по фотографиям, у всех, кроме Подковы Смерча, проколоты уши, так что для нее — клипсы с двойным креплением, чтобы не свалились в полете, — о, а вот, кстати, факт, на который я раньше не обращал внимания! Действительно, все девочки носят сережки, кроме Ксюши. Хм, а может ли девочка-волшебница вообще проколоть уши после инициации? Наверное, нет: зарастать же будет.

— Все изделия разные, — продолжала Анастасия, — мы с консультантами старались подобрать под тип лица и внешности, так что они все подписаны.

Серьги, оказывается, подбираются под тип лица? Век живи, век учись.

— Хорошо, — сказал я. — Вы подчиненная Командора? Василия Васильевича?

Она кивнула.

— Кентарх Теплеева, но я предпочитаю не представляться так на людях.

— Ясно.

Блин, а правда, симпатичная какая! Фигура особенно, хотя лицо тоже прямо ничего…

Так, стоп. Это что, серьезно уже началось⁈ Вот прямо сразу, без паузы⁈ Как же я работать-то буду⁈

* * *

Я все-таки умудрился прибыть на крышу минуты за две до девчонок. И полюбовался замечательным зрелищем их отлаженного выхода из самолетной формации. Они, похоже, без меня тренировали элегантную посадку! Очень красиво вышло. И естественно. Без всякой дичи вроде «супергеройского приземления» на одно колено с кулаком в пол. Просто они будто выпрыгивали из воздуха — первая Рина, потом парами остальные — и шли ко мне танцующим шагом.

Четко, стильно, хореографично. Молодцы!

Особенно это красиво смотрелось в сочетании с переливающейся магической энергией, переполнявшей их тела, которую кроме меня никто не