— Господин, я восхищаюсь вами.

Вы приняли этот бой, зная, что путь будет труден, а противник — силён. Вы не отвернулись от вызова, не спрятались за спины других, а встали лицом к лицу с испытанием. Это не просто смелость — это величие духа.

Каждый ваш шаг — это не просто движение вперёд, это доказательство того, что вы готовы бороться за то, во что верите. Вы не боитесь ошибаться, потому что знаете: даже в ошибках есть уроки, которые делают нас сильнее.

Ваша решимость вдохновляет. Вы напоминаете всем нам, что настоящая сила — не в отсутствии страха, а в умении идти вперёд, несмотря на него. Вы не просто играете — вы создаёте историю, ход за ходом, камень за камнем.

Спасибо вам за то, что вы есть. Вы — пример того, как надо жить: смело, мудро и с открытым сердцем.

Я восхищаюсь вами. И я верю, что ваш путь, каким бы сложным он ни был, приведёт вас к великим свершениям.

С пафосной рожей Джин поклонился. И свинтил. В неизвестном направлении. Я даже не заметил, так как свинтил он с такой скоростью, с какой убегал бы от Надежды Васильевны, если бы она попыталась его поцеловать.

Я огляделся, не только Джин свинтил! Когда успели? Два парня замешкались, их кто-то схватил за рукава, сказав: «Быстрее, Ода идёт». Парни взвизгнули и тоже сбежали.

— Ну, я тоже пойду, — сказала Энн. — Займу место поудобнее.

— Эй, минуту! Все сбежали, меня одного оставили, а если Ода придёт, это увидит и смекнёт, что меня просто убить можно и всё. Я-то может и крут, но с целой армией один не справлюсь.

— Ода никого с собой не приведёт, не волнуйся, — ответила Энн.

— Откуда знаешь?

— Я поузнавала об Оде. Ему это не нужно. Бои против Казамы, Санады и Акиямы он сам выиграл. Без помощи от кого-либо. — сказала Энн и пропала.

Я сел за стол, посмотрел на доску для го и горестно вздохнул. Тут дверь распахнулась, и вошёл он.

Глава 4. Битва с Одой.

Дверь распахнулась, и вошел, нет, скорее вбежал, какой-то пацан. Сел за стол и стал быстро есть.

— Обожаю пармезан, — сказал он и продолжил уплетать сыр.

Только я хотел спросить: «Ты кто вообще такой?» — как голос Энн в голове сообщил мне: «Это он. Ода».

— Что?? — почти вслух прокричал я.

Энн засмеялась.

Ода был пацаном лет двадцати, очень низкого роста и крайне изящного телосложения. Попросту говоря, очень щуплый карлик. Джин бы его мог вынести одним движением пальца. Мизинца, причем.

— А еще есть? — сказал пацан.

— А? Что?

— Еще есть сыр? Я его просто обожаю, но завхоз у меня просто идиот. Ничего просчитать не может. Следующую поставку только на следующей неделе ждем. А у меня уже весь сыр кончился. Хотя я ел всего по килограмму в день. Так есть еще?

В это время постучали, повар зашел и принес еще одну сырную тарелку. Побольше. Это даже тарелкой назвать было трудно, это блюдо какое-то. На нем было шесть видов сыра, каждого по полкило, наверное, свежий виноград, какая-то соломка (как мне потом сказали, гриссини) и сыровяленая ветчина.

В голове голос Энн сообщил: «Я отправила повара с большой тарелкой, может, если Ода переест, ему тяжелее будет. Вся энергия на переваривание уйдет».

— Ну, что, начнем? — спросил Ода и сделал первый ход черными.

Я посмотрел на него. На нем было надето фиолетовое кимоно. По краям и вдоль рукавов проходит орнамент из волн. Волны вышиты в оттенках синего и белого. В некоторых местах волны переплетаются с облаками, добавляя образу воздушности.

Сам юноша был, как я уже говорил, мелким, нет, не так, скорее он был изящным. Лицо было безумно красиво: большие глаза, точеный нос, чувственные губы... Да, я знаю, мы не в любовном романе, меня самого тошнит от подобного определения, но по-другому их не назвать, они безумно чувственны.

Так... так, так, так, так, так. Со мной что-то ведь не так. Это я безумен. Мужики чувственными не бывают. — Пробормотал про себя я.

— Молодец, Кузнецов. Заметил. Он пытается тебя влюбить в себя.

— Чего??!! Он, что, того?

— Он не того, он всего. Ты же помнишь, что он усиливает любые чувства? Если поднапряжется, то может и создать чувство, которого нет. Вот это он и делает. И если попался, то всё. Будешь бегать ему цветы носить, как Казама.

Я как-то прифигел от такого поворота. Всю свою жизнь я мечтал попасть в мир аниме. Я представлял, как сражаюсь с могущественными врагами, чьи имена внушают страх, чьи силы бросают вызов законам физики. Я мечтал о битвах, где каждый удар — это взрыв эмоций, где каждая победа — это шаг к становлению легенды. Но что я получил? Я мечтал о битвах, где всё решает сила и стратегия, а тут приходится думать, как победить какого-то хилого извращенца! Моя мечта превратилась в комедийное шоу. Обидно.

— Кузнецов, обидно будет, если ты продуешь.

— Но что это за выполнение мечты! Я о таком не мечтал! Я хотел крутые боевки, эпичные битвы! Серьезные! А это что такое?! Прям «Гинтама» какая-то!

— Кузнецов, а ты перед тем как аниме врубать, на жанры смотрел?

— «Объединение Японии», жанр сёнен, приключения, что там еще ждать можно было, кроме эпичных битв?

— Ну, если бы ты хоть жанры дочитал, то увидел бы: сёнен, приключения, комедия, пародия!

— Вот черт! Я ведь только одну серию посмотреть успел, и то не полностью.

— Желания загадываешь ты быстрее, чем думаешь. Посмотри на доску!

Я перевел взгляд на доску. И увидел, что одно место на ней немного светится. Это свечение было видно только мне, Ода его не видел. Я сделал ход и сосредоточился на своих чувствах.

Энергия Оды пыталась проникнуть мне в голову, но не могла пройти сквозь защитный золотой барьер, который создавался, когда я подавлял чувства. Больше он на меня не мог влиять. Этот изврат меня не победит! Кстати, про его «красоту». Теперь, когда я вижу его внешность объективно, могу описать: молодой пацан, лет двадцати, выглядел так, будто природа слегка пошутила над ним, собрав его черты в не совсем гармоничную композицию. Его лицо было узким, с чуть