и каждое его движение, каждый вздох словно наполнены глубокой скорбью и сомнениями.

Наконец генерал замечает Ренджи и произносит:

— Глава Саката. Я не расставался с этой женщиной 20 лет. И не хочу изменений. Я ухожу, прости мою слабость.

— Я понимаю, — произносит Ренджи. Из его тела начинает выходить золотая энергия, она устремилась к голове генерала Абе.

— Сейчас кажется, что эта боль никогда не пройдёт, но тебе станет лучше. — продолжил Ренджи, а его энергия искрилась, пронизывая мозг человека. Сам Абе начал меняться. Безнадёга пропала из его глаз. Они перестали быть пустыми и безжизненными. — Твоя жена ведь говорила перед смертью, чтобы ты жил дальше и радовался жизни.

Генерал кивнул:

— Но я не могу...

— Можешь, я тебе помогу.

Они сидели молча примерно 5 минут, а энергия Ренджи делала своё дело в голове генерала. Вдруг он заговорил:

— Спасибо, глава. Теперь я чувствую, что могу продолжать жить. Спасибо.

— Если у тебя будут ещё проблемы, обращайся. Не нужно тянуть. Мы в одном клане. Мы должны помогать друг другу, — сказал Ренджи на прощание.

Я почувствовал, как одинокая слеза покатилась по щеке. Какой хороший парень этот Ренджи всё-таки! Воодушевившись, я принялся тренироваться.

Наш главный повар был расстроен из-за ссоры с девушкой. Я решил помочь ему, используя силу. Тем более надо было проверить, как всё работает. Я отправил энергию ему в голову, как это делал Ренджи в том воспоминании.

— Приятно, но почему-то немного странно, глава. Когда вы помогали мне в последний раз, я не чувствовал ничего во рту. Хотя печаль ушла, спасибо!

Я обрадовался, правда, следующие два дня в замке, кроме повара, все были в депрессии. Потому что вместе с негативными чувствами я ему подавил и способность различать вкусы.

— Ничего не чувствую, — сказал он, положив в рот ложку васаби. — Надо доложить ещё.

Мы ели только пересоленную и перепечённую пищу. Я взмолился:

— Ну что тебе мешает готовить как всегда, но не пробуя.

— Так, господин, — ответил он. — Вы же меня наняли из-за моего вкуса. Я всегда готовлю, пробуя, у меня нет точных рецептов, у меня даже весов нет, всё на глаз и на вкус! По-другому не могу!

Через 2 дня всё прошло, и весь замок вздохнул с облегчением.

— Глава Саката! Глава Саката! Срочное донесение. Ода приближается со своей армией! Будут у крепостной стены через час!

Я вздохнул. Надо было что-то делать. Хранительница сказала:

— Пошли на стену, посмотрим.

Знаете, как выглядит приближение 60-тысячной армии с высоты стены? Как нашествие тараканов. Люди ещё были далеко и выглядели как чёрные точки. Про борьбу с тараканами, кстати, у меня есть история.

Дело было полтора года назад. Когда я ещё с Аней встречался. Возвращаюсь я с работы. В парадной стоит противно-сладковатый запах. Опять соседи тараканов травят! Вот чёрт, к нам ведь все побегут.

Захожу в квартиру, ну да, конечно. Аня орёт, что есть мочи. Сама залезла на спинку дивана. Не на сам диван, а именно на спинку. Надеюсь, не треснет.

— Саша, тут тараканы! Сделай что-нибудь. — визг не прекращался. Рядом с диваном уже было полчище тараканов, и они продолжали прибывать из всех щелей и даже розеток. Их было столько, что меня не оставляло чувство, что соседи их специально разводят, а потом травят, чтобы к нам убежали.

Я взял тапок в руку, подошёл к дивану, немного согнулся и только хотел треснуть по большому скопищу тараканов, чтобы разом прибить много. Как, издав очередной визг, Анна прыгнула на мою спину, а я был не готов и стал падать. Лицом вниз. На тараканов. Моё лицо одним ударом прибило больше тараканов, чем я за всю свою жизнь. Из разбитого носа хлынула кровь. Тараканов в моей крови потонуло тоже немало, кстати. Возможно, я немного преувеличиваю, но кто это не делает, когда рассказывает про свои боевые подвиги?

— Донесение! — звонкий голос вырвал меня из воспоминаний. Прибыл посыльный от Оды.

— Ода-сама передаёт вам: сдавайтесь! Тогда он пощадит вашу жизнь.

Я ответил посыльному:

— Передай своему Оде, что я вызываю его на дуэль. — все присутствующие восхищённо ахнули, а я продолжил. — Зачем бессмысленные смерти, решим всё вдвоём.

Посыльный убежал передавать ответ Оде. Вскоре вернулся.

— Ода-сама согласен! Но есть условия.

Условия были простыми: если побеждает Ода, то Саката с кланом становятся его прихвостнями, как Казама и прочие, а если побеждает Саката, то Ода обязуется не вступать с ним в войну три года.

— Согласен. Что ещё за условия?

— Дуэль должна проходить в просторном, хорошо проветриваемом помещении. Вы должны быть один. Сопровождающие запрещены. Ода-сама тоже придёт один.

Я кивнул. Посыльный продолжил:

— Должны быть персиковое вино и сырная тарелка.

— Чего? — не понял я.

— Персиковое вино и сырная тарелка, — повторил человек. — В сырной тарелке обязательно должен быть пармезан, грюйер и пекорино. Остальное произвольно.

Какая к чёрту сырная тарелка в Японии в средние века, — подумал я. — Хотя это ж аниме. Ладно. Мы же вроде бороться собираемся. Нафига ему сыр? Странный какой-то.

— У нас есть сырная тарелка? — я обратился к одному солдату.

— Будет! — крикнул он, убегая по направлению к кухне.

— Ещё условия будут? — спросил я.

— Последнее, господин. Ваша дуэль — это одна партия в го.

Я чуть не подавился. Я не умею играть в го. Я никогда не играл в го. Это не вариант. И уже собрался отказаться...

— Кузнецов, не вздумай! Это отличный вариант.

— Но Я НЕ...

— Тебе и не надо. Я умею.

— Ты же слышала, что он сказал, что там должны быть только мы и никого больше.

— Это не важно. Я тебе все ходы подскажу. Просто доверься мне.

Я хотел спросить, как, но решил: а была не была.

— Принимаю вызов! Пусть приходит в зал для переговоров.

Посыльный ушёл. Солдат, который убегал на кухню, прибежал и сообщил, что вино и сырная тарелка готовы.

Мы пошли к переговорной. Я посмотрел на Энн. «Не дрейфь, Кузнецов». Сказала она, хотя нет, не сказала. Её губы не шевелились, и звук исходил не от неё. Её голос просто появлялся у меня в голове.

— Это телепатия. Я тебе подскажу все ходы. Не волнуйся.

Вдруг вокруг меня собрались мои генералы и