— Я побуду, — пообещал Саша. — Куда я денусь?

Он вышел из гримерки и прошел к стойке бара. Оттуда было все хорошо видно. И Таня могла видеть его.

— Привет, Алекс, — сказал ему бармен Анатолий. — Пить будешь?

— Нет, — покачал головой Саша. — Сделай мне лучше крепкий кофе…

— Опять волнуешься?

— А ты как думаешь? — усмехнулся Саша. — Когда разрушаешь привычные представления о стриптизе…

— Ты же не сам там работаешь…

— Хоть в этом повезло.

Анатолий принес ему кофе. Саша устроился на высоком крутящемся стуле.

— На тебя смотрят, — сообщил тихо Анатолий.

Действие уже началось. Таня, хрупкая и невесомая, почти летела над сценой. Рядом с ее тонкой фигуркой Витька казался еще больше, еще мускулистее…

Саша удивленно оглянулся через плечо.

— Нет, ты прикинь, она смотрит не на сцену. Не на Витьку… На тебя, Сашуня… И какими глазами-то!

— Пускай смотрит, — отмахнулся Саша.

— Ты ее знаешь?

Он обернулся.

Нет, он не знал эту девушку. А она и в самом деле пожирала его глазами. Заметив, что он оглянулся, она поспешила отвернуться. Рядом с ней высилась коренастая крестьянская фигура губернатора.

— Слава Богу, ее спутник мной не заинтересовался, — рассмеялся Саша, делая последний глоток из крошечной чашки.

Он достал сигареты.

— Обана, — пробормотал Анатолий. — Дама ползет сюда…

Саша только пожал плечами, прикуривая.

То, что делала Татьяна, захватило даже его. Она отдалась музыке, и теперь ее движения потеряли легкую скованность. Ей стало глубоко наплевать на зал, и сердце у Саши болезненно сжалось — нет, этой девочке надо танцевать не здесь!

— Огонька не найдется? — услышал он мягкий голос с легкой хрипотцой. Подняв глаза, он увидел перед собой девушку. Ту самую… Вблизи она показалась ему еще моложе. Карие большие глаза смотрели прямо на него, и вроде бы девушка была красивой, с нежным овалом лица и матовой кожей, вот только смотрела она на него странно. Точно он, Саша, обязан был ей беспрекословно подчиниться…

Он молча достал зажигалку, протянул ей и снова уставился на сцену.

— Что-нибудь желаете? — поинтересовался Анатолий у девицы.

Та уселась на второе кресло.

— Да, — кивнула она. — Мартини… И немного виски…

Она снова посмотрела на Сашу.

— А вам что заказать? — поинтересовалась она.

Он удивленно вскинул брови.

— Вообще-то вы меня с кем-то спутали, — проговорил он.

Она не сразу поняла свою оплошность. А поняв, все-таки слегка покраснела и пробормотала:

— Простите… — Правда, едва слышно. — Я просто хотела немного разрушить ваше одиночество, — проговорила она.

— Начнем с того, что иногда люди наслаждаются одиночеством, — сказал Саша. И встал.

Танец кончался. Можно было уходить.

Остальная программа его не интересовала…

— Вы уже уходите? — испуганно спросила девица. В ее голосе отчетливо зазвучали детские ноты. Он почему-то сразу вспомнил про Надю. И невольно нащупал в кармане бумажку с ее телефоном.

«Надо ей позвонить», — подумал он.

— Толя, у тебя телефон далеко?

Девица протянула ему крошечный мобильник:

— Возьмите…

Он поблагодарил ее и набрал Надин номер.

Там долго никто не брал трубку. Потом он услышал голос и сразу понял, что это голос ее, и тут же почувствовал себя совсем глупо. К щекам прилила кровь, а она все спрашивала: «Алло, кто это?» — вот только собраться с силами и заговорить он не мог. Казалось бы, чего проще — попросить к телефону Надю. Но вместо этого он, как подросток, дал «отбой».

— Не получилось? — поинтересовалась девица, глядя на него своими огромными глазами с каким-то удивленным пониманием.

— Нет, — пробормотал он. — Не туда попал…

— Попробуйте еще раз.

— Не стоит…

Он поднялся и пошел к выходу.

«Позвоню еще раз. Из дома», — пытался успокоить он себя. Но недавнее странное состояние отчего-то ужасно пугало его, вернее даже — раздражало.

И почему-то, стоило ему сесть в автобус, он вспомнил ее лицо. Тонкое, печальное… Удивительно гармоничное. «Вы прекрасны…»

Его губы сами шевелились, повторяя снова и снова эти слова. И ничего удивительного, что парень напротив него улыбнулся. Наверное, он и в самом деле смешно выглядит.

— Алло…

В трубке зазвучали короткие гудки.

— Тебя, наверное. — Катя повесила трубку.

— Почему меня? — удивилась Надя.

— Потому что в трубку молчали и трагически дышали… Чисто подростковые манеры.

Надя нахмурилась, но ничего не сказала.

— А если тебя? — не выдержала она. — Может, это твой поклонник…

— Откуда ж ему взяться? — рассмеялась Катя. — Стара я уже для поклонников.

Надя открыла было рот, чтобы напомнить ей про парня в автобусе, а потом почти собралась рассказать ей про их встречу, но сама себя вовремя остановила. Тогда ведь пришлось бы и про Настену с Валькой рассказывать, и про этого гнусного Никиту…

Они вернулись на кухню, где уже все было готово для «вечеринки». И вино стояло на столе, и жареная курица, и даже пирожные, за которыми Надя не поленилась сбегать в булочную…

— Ну, — сказала Катя, разливая вино по бокалам, — за понимание…

— А может, за любовь?

— Понимание — первый шаг к любви…

— Или наоборот. Любовь — первый шаг к пониманию…

Катя задумалась. Потом улыбнулась:

— Надька, иногда ты меня удивляешь своей мудростью… Зачем ты так быстро взрослеешь?

— Мир таков, ма… Вроде бы и не хочешь взрослеть, а получается само собой…

Она отпила глоток.

— Вино у тебя хорошо получается, — заметила она.

— У меня много чего получается… Ты вот тоже ничего себе получилась…

Надя помрачнела.

— Еще бабушка надвое сказала, — проворчала она. — Бог весть какие неприятности на тебя могут обрушиться в будущем по моей милости…

Катя уловила в ее словах что-то странное — как будто Надя попыталась вложить в них то, что точило ее изнутри.

Но она не стала форсировать события. По собственному опыту Катя знала — если кто-то начинал напрягать ее с откровенностью, она, наоборот, замыкалась.